Протоиерей Геннадий Нефёдов

 

 

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНАМ ЦАРСТВА БОЖИЯ

 

Размышления для боголюбивой души, ищущей спасения, изложенные в виде исповеди по “Беседам русских великих старцев”

 

Книга вторая

Москва 2012 – 2013

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

Исповедь VI. молитва и занятие ею. по беседам старца-затворника Гефсиманского скита иеросхимонаха Александра (1810 – 1878)

1. Дисциплина молитвенного делания

2. Стяжание добродетелей

3. Смирение и внимание себе в добродетели

4. Исповедание помыслов старцу

5. Чтение книг и молитва

Исповедь VII. духовные беседы о спасении. по беседам с сестрами Иверской Выксунской обители преподобного Варнавы Гефсиманского (1831– 1906)

1. Лествица на небо

2. Избранничество

3. Истинное житие с Богом

4. Победа над вражескими искушениями

Исповедь VIII. жемчужины духовные. по беседам схиигумена Германа, устроителя Зосимовой пустыни (1844 – 1923)

1. Смиренномудрие

Беседа первая

Беседа вторая

2. Смирение, восполняющее отсутствие добрых дел

Беседа третья

Беседа четвертая

Беседа пятая

Беседа шестая

Беседа седьмая

ИСПОВЕДЬ IX. воспитание христианского сердца. по духовным беседам преподобного старца  Алексия Зосимовского (1846 – 1928)

1. Умение брать на себя душевные страдания ближнего

2. Земной яд страстей: опыт нейтрализации их

3. Молитва – ограждение для ума и добрых дел

4. Преодоление житейских помыслов во время богослужения

ИСПОВЕДЬ X. духовные наказы ученику. по беседам преподобного Льва Оптинского (1768 – 1841)

1. «Внимание себе»: предметы внимания

2. Старание не быть соблазнителем ближнего

3. Желание исправить себя

ИСПОВЕДЬ XI. значение веры к словам старца. по беседам преподобного Антония Оптинского (1795 – 1865)

ИСПОВЕДЬ XII. Хранение совести при несении послушания. по беседам преподобного Илариона Оптинского (1805 – 1873)

1. Следование воле своего наставника

2. Строгость и взыскательность к самому себе

ИСПОВЕДЬ XIII. житие по правилам святых отец. по поучениям преподобного Амвросия Оптинского сестрам Казанской Амвросиевой пустыни в Шамордино (1812 – 1891)

1. Сладость смирения

2. Мозаика знаний для правильного жития

3. Простота жизни

ИСПОВЕДЬ XIV. УРОКИ ДУХОВНОГО ОЗДОРОВЛЕНИЯ. по беседам преподобного Иосифа Оптинского (1837–1911)

1. Терпение и самоукорение

2. «Умное делание»

3. Принуждение себя во всем

 

 

 

Исповедь VI. молитва и занятие ею. по беседам старца-затворника Гефсиманского скита иеросхимонаха Александра (1810 – 1878)

1. Дисциплина молитвенного делания

По слову Господа: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мк. 14, 38) и Апостол говорит: «Непрестанно молитесь» (1 Сол. 5, 17). Из этих слов Писания усматривай себе правило.

Господи, Боже наш, мы виноваты пред Тобой тем, что в словах Писания не усматриваем себе правила. Прости нас и научи непрестанно молиться.

Желая тебе спасения, как и самому себе, зачем мне возлагать на тебя бремя, которое ты не в силах понести? Ты несешь теперь один пуд, возложи на тебя два пуда, ты бросишь оба. Разве ты не знаешь, что когда объезжают молодую лошадь, то сначала кладут на нее немного тяжести, а когда она втянется в работу, тогда возлагают много? Знает хозяин лошади, что она привыкла к труду. Так и в духовной жизни поступают. Смущаться этим не надо. Скажу тебе главное: храни ум твой в смирении и самоукорении.

Господи, Спасителю наш, многие из нас желают себе келейного правила и просят его себе у духовных отцов или старцев. Но во время молитвы мы теряем главное – это хранение нашего ума в смирении и самоукорении. Прости нас, Господи, за слабое желание смирять и укорять себя.

 

Еще скажу тебе, брате мой, что пользы будет, если дать тебе правило, установить для тебя известное количество поклонов и облечь прочими формами? А ум у тебя будет занят только тем, как бы исполнить и когда исполнить удобнее, и ты будешь, как работник, ожидать награды от своего хозяина за работу и не будешь замечать, как ум твой будет кичиться этим и осуждать других. Не лучше ли всегда считать себя должником перед Господом Богом и воссылать сердечные ко Господу молитвы, чтобы Он умилосердился на нашу нищету. Я, брате мой, не желаю тебя иметь под законом, но под благодатью. Какая польза возложить на тебя тяжкое бремя, которое может навести на тебя смущение, а враг этим пользуется, чтобы повредить тебе, потому что он всегда вкладывает в нас мысли будто бы добрые и тем незаметно вовлекает нас во зло: ведь он живет восьмую тысячу лет – знает он как с нами управиться.

Господи, облекая молитвенное правило в определенную форму, мы часто теряем из виду необходимость считать себя должниками у Бога и воссылать сердечные молитвы к  Тебе, Господу, Спасителю нашему, чтобы Ты умилосердился на нашу нищету. Прости нас, Господи, и помоги быть не под законом, но под благодатью. Сохрани нас, Господи, чтобы враг не вложил в нас свои мысли и тем незаметно вовлек во зло.

Для начала мы начнем говорить с тобой беспрестанно: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», но ум свой отклоним от счета молитв и не будем считать себя праведниками исправными, а лучше будем считать себя великими грешниками, по Апостолу: «забывая заднее, простираясь же вперед» (Флп. 3, 13).

Господи, Вседержителю неба и земли, прости нас за то, что мы не приучаем себя вдыхать кислород вечности говоря: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», а ведя счет молитвам, полагаем основание считать себя исправными праведниками.  Прости нас, Господи, что мы еще не умеем считать себя великими грешниками.

По заповеди Господней и Апостольской необходимо всем христианам памятовать о Господе, а тем более монашествующим, как средним и совершенным, так и новоначальным, потому что слова «непрестанно молитесь» (1 Сол. 5, 17) сказаны всем христианам. Нам надо спасение свое соделывать, не меряя на аршин, но подвизаясь в смиренномудрии.

Господи, Боже спасения рабов твоих, наша молитва еще далека от непрестанной, ибо «меряя на аршин», мы теряем смиренномудрие. Господи, прости нас, что часто наблюдение за количеством молитв мешает нам памятовать именно о Тебе.

Когда кто-либо не исполнял келейного правила, то отец Александр советовал пополнять недостающее смирением и самоосуждением. Иногда же скажет шутливо: «Смиреннее будешь». Другим советовал заменять правило в случае нужды молитвой Иисусовой. Так одной монахине он говорил: «Когда не можешь совершать правило, то сядь, твори Иисусову молитву сколько можешь – один час или полчаса, и вменится вместо правила». И вообще советовал более всего заниматься молитвой Иисусовой сердцем и устами: «Старайся, – говорил он, – имя Господне произносить устами: оно очищает и избавляет сердце от страстей».

Господи, случается и нам не выполнить домашнего правила, тогда и нам необходимо пополнять его смирением и самоосуждением, или же с сокрушением сердца говорить себе: «Смиреннее будешь». Мы же так не делаем, прости нас, Господи. И когда не можем совершить молитвенного правила, то не приучили себя, сколько можем, творить Иисусову молитву, час или полчаса, чтобы и это вменилось вместо правила. Заниматься молитвой Иисусовой надо сердцем и устами. Но мы еще не знаем, что надо стараться произносить имя Господне устами: оно очищает и избавляет сердце от страстей. Прости нас, Господи, за это незнание и за неумение подключать к произношению имени Господня уст своих.

Молитва Иисусова выше всех деланий духовных. Но если кто понудит себя усердию к ней и на опыте вкусит сладость от нее, тот скажет тогда: «Блажен человек, который ею занимается». К этим словам святитель Феофан добавляет: «Молитва Иисусова должна идти после успеха в обычных молитвословиях, когда утвердится позыв к молитве в сердце. Кто прежде сего начинает, тот ничего не приобретает. Он похож на того, кто дует на холодный уголь».

Господи, Пастырю наш добрый, поведи нас на пажити молитвы Иисусовой, усердия к которой у нас, прямо скажем, очень мало, мы не нудим себя к ней и на опыте не вкушаем сладости от нее. Прости нас, Господи. И подготовка к совершению этой молитвы у нас слабая: мы не видим у себя успеха в обычных молитвословиях, не слышим в сердце своем позыва к молитве. Прости нас, Господи, что похожи мы на людей, дующих на холодный уголь.

Чтобы научиться молитве Иисусовой и не перестать ею заниматься, необходимо себя нудить. Без самопринуждения ни в чем не успеешь. Трудно идти в гору – под гору бывает легче; трудно бывает также слепому, пока он не прозреет; а когда прозреет, радуется и веселится, что увидел свет. Так и в молитве, хотя плохо и с трудом будем учиться, но со временем научимся, если не ослабеем; зависеть это будет от нашего самопринуждения. Божия же помощь всегда готова к нам прийти.

Господи, мы не горим желанием, – а надо бы! – научиться молитве Иисусовой, мы не принуждаем себя к ней, а без самопринуждения не преуспеешь ни в чем, тем более в молитве. Прости нас, Господи, за отсутствие у нас желания молиться Иисусовой молитвой, принуждая себя к ней.

Не обращай внимания на помысл, говорящий тебе о возможном ущербе твоему уму, от действия Иисусовой молитвы. Не обращай внимания на него. Помысл этот от врага; а ты скажи помыслу: «Хотя бы случилось и умереть но с именем Господним», и знай, продолжай молитву со вниманием.

Господи, Щедре и Человеколюбче, по немощи своей мы поддаемся помыслу, который пугает нас ущербом нашему уму от действия Иисусовой молитвы. От него мы смущаемся и молитву прекращаем на всякий случай. Прости нас, Господи, за это. Помысл этот от врага и нам это понятно. Поэтому скажем помыслу: «Хотя бы случилось и умереть, но умрем с именем Господним на устах и в сердце». И продолжим молитву со вниманием. Прости нас, Господи, что большей частью мы не готовы так говорить и делать.

Враг наш диавол, кругом нас окрадывающий и обманывающий, через нерадение и беспечность о нашем добром делании хочет отнять у нас время, как сказал некоторый святой старец: «Если кто-либо потеряет золото или серебро, то он может найти другое; если же потеряет время, живя в праздности и лени, то не возможет найти другого, взамен потерянного».

Господи, Иисусе Христе, положивый в Своей власти времена и сроки, Ты учишь нас дорожить временем, а диавол, наборот, окрадывает нас, насылая нерадение и беспечность о нашем добром делании. А через это он отнимает у нас время, насылая на нас праздность и лень. Господи, прости нас, что мы ему в этом содействуем.

Когда мы предстанем на суд Божий, совесть обличит нас в том, что все время провели в лености и нерадении, мало помнили о Боге и редко к Нему обращались, считая молитву и беседу с Ним скучными и невыносимыми; а Господь нам сказал: «Какую милость чаете получить от Меня вы, обращавшие весь свой ум и заботу только на дела свои? Идите же в место, уготованное для тех, кто проводил время жизни в суете, лености и нерадении о своем спасении: с кем вы проводили дни ваши, с теми и примете мзду за вашу беспечность».

Господи, когда Ты придешь судить живых и мертвых, совесть наша осудит нас за нерадение и беспечность о нашем добром делании и за время, которое мы отдали суете, лености и нерадению о своем спасении. Прости нас, Господи, за нашу беспечность.   

Когда мы говорим, что нет времени сходить в храм Божий, или помолиться дома, то говорим это для того, чтобы не признать своей неправды и оправдаться. Если мы имеем усердие ко храму Божию или к молитве, то никакие дела нам не воспрепятствуют. Когда придет, например, к нам в гости кто из знакомых или родных или случится что-либо подобное, то мы оставляем свои дела и идем к гостям. А на молитву у нас не хватает времени: так мы делаем дело Божие с леностью и небрежением.

Господи, мы часто говорим, что у нас нет времени ходить в храм Божий или же помолиться дома. Говоря так, мы лукавим и скрываем свою неправду, чтобы оправдаться. Ибо на светские дела, разговоры и встречи времени у нас хватает, а на молитву его нет. Прости нас, Господи, что дело молитвы мы делаем с леностью и небрежением.

 

Провести с кем-либо в праздной беседе несколько часов мы готовы и рады были бы продолжить беседу после того, как она кончится. А когда станем на молитву, тотчас становится скучно, и представляются дела неотложные, и что настало уже время отдыха, и прочие невзгоды приходят.

Прости нас, Господи, что на молитве мы скучаем, представляем неотложные дела, допускаем мысли об отдыхе и прочих невзгодах жизни.

Мы сами себя здесь же осуждаем, потому что насколько в здешней жизни приобретаем мы усердие к всегдашнему памятованию Господа, настолько познаем Его и в будущей жизни. Если же в здешней жизни мы ленивы к молитве, то и в будущей окажемся в том же положении.

Господи, прости нас, что не требуем от себя усердия к всегдашнему памятованию о Тебе, Спасителе нашем. Прости нас, Господи, за отсутствие усердия к познанию Тебя и помоги усвоить мысль: насколько в этой жизни мы приобретаем память о Тебе, настолько в жизни будущей мы познаем Тебя, Господи.

Когда старцу отцу Александру говорили: «Совсем осуетились, не находим времени помолиться и о сем скорбим», то он отвечал: «Не тот блажен, кто начал, но кто окончил. Изберите время, хотя три раза проговорите молитву Иисусову, и то спасительно».

Господи, похожие суждения возникают и у нас, когда не находим времени помолиться. Мы не скорбим, что, начав молитву, не доводим ее до конца. Этим мы теряем верность Тебе, Господу нашему, и блаженство. Прости нас, Господи, и помоги найти время, хотя бы три раза в день проговаривать молитву Иисусову, ибо и это будет вести нас ко спасению.

Старец ставил внутреннюю молитву выше всех других добродетелей. Один ученик сказал старцу: «Батюшка, простите меня, я очень мало работаю для обители и скорблю о том». Старец ответил: «Не заботься о том, а больше работай над душой своей; зачем пришел сюда, чего искать – не спасения ли души?» И на вопрос ученика: «Батюшка, как исполнить слово Евангелия: «был болен, и посетили Меня» (Мф. 25, 36), – старец ответил: «Не заботься о сем; посещай свою душу усердной ко Господу Богу молитвой, ибо душа твоя больна».

Господи, вслушиваясь в наставления старца, невольно испытываем желание свою внутреннюю молитву ставить выше всех других добродетелей. Для этого нам надо при внешних послушаниях и работах думать и искать спасения душе своей; и еще усердной ко Господу Богу молитвой посещать душу свою, ибо она больна. Прости, Господи, что такая работа над спасением своей души нам весьма трудна и нет в нас должного настроя исполнить Евангельское слово: посетив молитвой свою душу, мы посещаем Тебя, Христа и Бога нашего.

Старец не предписывал иметь при молитве какое-либо определенное положение тела. «Молится, – говорил он, – можно, и сидя, и лежа, и ходя, и одному, и в присутствии других, чтобы ум внимал тому, что говорится устами, а не о другом чем мечтал». Так, когда монахиня Каллисфения высказала старцу: «Батюшка, иногда хочется помолиться, а при товарке я стесняюсь; еще скорблю, что не имею умиления». На это старец ответил: «Можешь молиться при единодушной товарке, если и она желает спастись. Сядьте обе и творите молитву Иисусову; придет и умиление».

Господи, и нам надо молиться, не связывая молитву с положением тела. Главное, чтобы ум внимал тому, что говорится устами, чтобы он не мечтал ни о чем другом. Господи, прости нас за невнимательную молитву и за мечтания во время ее совершения. И еще прости нас, что стесняемся молиться в присутствии других людей, не уточняя – не единодушны ли они нам.

«Нам старцы говорили, – наставлял своих учеников отец Александр, – хотя бы вверх ногами, да творить молитву; многие по немощи лежа творили молитву, да бесов стоящих побеждали полки».

Господи, мы не готовы в любом положении тела совершать молитву Иисусову и побеждать ею бесов полки». Прости нас, мы слишком часто не настроены на победу.

«Надо зажигать лампаду своего сердца, чтобы оно горело любовью ко Господу Богу, а для этого необходимо молиться иногда устами, иногда умом, держа внимание ума в сердце. Когда изнеможет ум и сердце, творить можно молитву устами, выговаривая слова молитвы вслух, чтобы сердце чувствовало».

Господи, мы не озадачиваем себя возжиганием лампады своего сердца, чтобы оно горело любовью к Тебе, Господу нашему и Богу. Прости нас. И еще: мы не вводим в нашу молитву правило: молиться то устами, то умом, держа внимание ума в сердце. При изнеможении ума и сердца мы не выговариваем слова молитвы устами, произнося их вслух, чтобы сердце почувствовало. Господи, прости нас за отсутствие внимания и дисциплины в молитве.

2. Стяжание добродетелей

«Замечай, что когда у тебя душа неспокойна и помысл говорит тебе: сделай поскорее то или другое дело, то знай, что это враг хочет тебя смутить и навести скорбь душе твоей».

 Господи, прости нас, что часто принимаем подобный помысл, признаем за ним право руководить нами и, в результате, пожинаем смущение и скорбь своей душе.

Невозможно стяжать добродетели без трудов. Они достигаются усиленными трудами и долгим временем. Тогда-то ты будешь их ценить, когда они достанутся через труды твои. Если же что без трудов приобретено, то скоро и потерять можно. Мы бываем спокойны, когда беспрепятственно можем исполнять все свои желания, и когда никто нас не тревожит: захотим что есть – едим, захотим пить – пьем, захотим спать – спим, захотим пройтись куда – тоже себе не отказываем, если захотим бороться против этого, то увидим скорби.

Господи, конечно же, нам хотелось бы приобрести добродетели с меньшей затратой сил, но это невозможно, ибо дело становится добрым только в результате усиленных трудов и долгого времени упражнений. Забывая об этом и не прилагая усилий к доброделанию, мы скоро теряем их. Прости нас, Господи, за ослабление усилий и за потерю желания трудиться ради стяжания добродетелей. Отказывая себе в желаниях есть, пить, спать, пройтись куда-нибудь, мы бываем не готовы встретить скорби и потому не отказываем себе в желаниях и тем сводим свои труды на «нет». Прости нас, Господи, за утрату желания трудиться над совершением добрых дел.

Опытные и искусные в духовной жизни старцы удерживают ревностных новоначальных от разных подвигов духовных в начале их пути, потому что знают козни врага рода человеческого, который всегда под видом добра ищет нашей погибели, стараясь после подвигов вринуть нас в отчаяние или леность. Старцы, опытные в духовной жизни, так как сами проходили этот путь и видели опасности, бывающие на нем, знают, сколь многие погибают на этом пути от самочиния.

Господи, и мы подвержены бываем этим козням врага, ибо часто под видом добра он ищет нашей погибели, когда после подвигов желает нас вринуть в погибель – в отчаяние или леность. Господи, прости нас, не умеющих еще распознавать козни диавола, не ищущих для себя руководства старцев и часто впадающих в самочиние.

Бывает ревность и не по разуму, как говорили нам старцы. В одно время я шел по саду и вижу, что садовник с молодых яблонь срывает цветы. Я спросил садовника, зачем он срывает цветы. А он мне и говорит, что если не срывать, то будут плоды, то есть яблоки. Меня это удивило, и я спрашиваю опять. «Что же, это хорошо, что плоды будут». А садовник говорит мне в ответ, что эти плоды повредят самой яблоне, и она впоследствии будет бесплодная. Эти плоды теперь вытянут сок из корня, и она может погибнуть, но когда корень возмужает, тогда и плоды будет приносить сугубо. Вот так и человек плоды дает во время свое.

Господи, и мы согрешаем ревностью не по разуму, когда в начале пути желаем совершать большие труды, чтобы и большее количество плодов внести в окружающий мир. И если не остережемся, не дадим своему организму возможность накопить силы, то добродетели наши не смогут плодоносить. Прости нас, Господи, что не даем корням веры и деятельности в себе возмужать и потому в зрелом возрасте делаемся малоспособными к плодоношению.

Старцы говорили нам, если кого враг чем запял (обманул), то надо советовать им, чтобы они делали себе насилие поступать напротив, именно: кого запял чрезмерным постом, то чтобы они оставили чрезмерность поста, а тем, кого запял многими поклонами, надо советовать, чтобы они оставили полагание поклонов без молитвенного к Богу возношения и в этом случае довольствовались одной Иисусовой молитвой, хотя это, может быть и будет казаться странным для многих, кто не знает этого духовного делания.

Господи, и нас враг не обходит стороной и часто чем-то запинает (обманывает). Поэтому мы должны заставлять себя поступать напротив. Например, когда мы постимся без меры, нам следует оставить эту чрезмерность при соблюдении поста, при занятии чрезмерными поклонами, особенно без молитвенного обращения к Богу, поклоны отложить и довольствоваться одной молитвой Иисусовой. Господи, прости нас за чрезмерность в тех духовных подвигах, которые мы на себя берем и наносим себе вред своим неразумием.

Помысл о том, что можно подождать утруждать себя подвигами ради спасения души, безусловно, от врага. Ведь мы не знаем, когда придет час нашей смерти.

Господи, прости нас, не готовых отражать помысл врага о несении подвигов ради спасения души.

Есть корабли, которые претерпевают и крушение, но многие и пристанища достигают. Да, прискорбно бывает слушать о людях, потерявших ревность и ослабевших. Это дело сатаны, сам он мыслями смущает и потом научает людей говорить о своих слабостях, дабы ослабить ревность к благочестию. Нужна бывает сильная помощь Божия нам же. Надо удаляться от людей, смущающих нас такими, ослабляющими ревность о спасении, разговорами. Господь нас сотворил и добрыми, и благими, но большей частью чрез людей научаемся всякому злу и неправде.

Господи, неполезно бывает нам слушать разговоры людей, потерявших ревность о спасении души и ослабевших. В них звучат мысли сатаны, желающего ослабить в нас ревность о спасении души, и нашими пересказами этих мыслей вводить в смущение и других людей. Господи, прости нас за слушание разговоров о людях, потерявших ревность о спасении души, и провоцирующих в нас склонность к расслаблению. И огради нас, Господи, от людей, научающих нас всякому злу и неправде.

Стоит человек в добродетели до тех пор, пока умом своим не отступает от Бога, а то, как муха в сметане, погибнет.

Господи, прости нас, что мы, при делании добрых дел, отступаем от Тебя, Бога нашего, и погибаем, как муха в сметане.

Праздник каждым христианином переживается неодинаково. Приходит однажды ученик к старцу и говорит: «Батюшка, поздравляю Вас с праздником». Старец ответил: «Тогда у монаха праздник, когда на душе его отрада бывает». И при этом старец рассказал из жития преподобного Пахомия Великого, как старец его, преподобный Паламон, ударил себя рукой в лоб, говоря: «Господь мой Иисус Христос был распят, а я хочу вкушать с молоком», – и простоял на молитве три дня.

При этом старец прибавил: «Вот, чадо, и праздник».

Господи назидательный рассказ старца побуждает и нас смотреть на праздник как на событие, от которого на душе отрада бывает. И не только отрада, но и молитвенный подвиг имеет место. Мы же суть праздника не связываем с внутренним переживанием отрады от Господа и приливом молитвенного предстояния пред Христом распятым. Прости нас, Господи, не готовых к указанному способу празднования.

Отрада на душе бывает у нас не всегда, иначе мы забылись бы. А когда у нас ее нет, то мы начинаем ее искать.

Господи, прости нас, что мы не ищем отрады у Тебя.

Больше молчи и не внимай никаким помыслам, даже и добрым, никого не осуждай и не раздражайся. Авва Арсений сказал одному брату: «Молчи, непрестанно молчи».

Господи, мы часто бываем обеспокоены тем, что ничего не прибавляется к нашим добрым делам. И дается нам совет: молчать, не осуждать и не раздражаться; совет, который мы очень часто не выполняем. Прости нас, Господи.

Порой мы видим, что во всякое доброе дело вмешивается помысл тщеславия и приносит нам скорбь. Лучшее лекарство от этой скорби – смирение. Старец рассказывал о себе: «Вот какой у меня был случай. Ко мне пришел один клиросный брат и сказал про себя, что он имел дар слез. «Однажды, – говорил он, – стоял я с братьями посреди церкви на пении и не мог удержаться от слез; вдруг вижу видение: Матерь Божия стоит на воздухе, пред ней на коленях стоял монах и просил помилования. Она показала на меня и сказала: Вот, проси его, он достоин; Я послушаю его». Вот, видишь ли, враг везде строит козни, и слезы не всегда бывают полезны».

Господи, нам нужно научиться иногда не плакать и не жаловаться на помыслы, а терпеть и бороться с ними. Удивляться и сильно смущаться при каждом явлении помыслов свойственно человеку при  неправильно высоком мнении о своей чистоте, от которого и происходит печаль и смущение. Так говорит преподобный Иоанн Лествичник. Поэтому, когда мы видим, как в наши добрые дела вмешиваются помыслы тщеславия, мы не должны скорбеть и смущаться, тем самым показывая неправильно высокое мнение о своей чистоте. Господи, прости нас, что удивляемся и сильно смущаемся при явлении помыслов тщеславия и оставляем без внимания лекарство от этой скорби, именуемое смирением.

Бывали и у меня помыслы; враг говорил мне: «Ты чудотворец», – но я ограждал себя крестным знамением и с самоукорением говорил себе: «Может ли быть, чтобы великий грешник был когда чудотворцем?» И эти помыслы скоро всегда проходили; или псалом говорил: «Боже, в помощь мою вонми» (Пс. 69, 2).

Господи, бывают и у нас помыслы, через которые враг говорит нам о каких-то невероятных делах, которые мы якобы совершаем. В этом случае мы не пользуемся опытом отражения этих помыслов, которым пользовался старец Александр, а именно: мы не ограждаем себя крестным знамением и с самоукорением не говорим: «Может ли быть совершено что-либо духовно значимое таким великим грешником как я. Или же говорить псалом: «Боже, в помощь мою вонми»… Господи, прости нас, что таким образом не отражаем приходящие помыслы и не умоляем Тебя, Бога нашего, запретить им приходить к нам.

В прежние времена были святые мужи, как преподобный Антоний Великий, преподобный Сергий и другие, которые жили тогда в глубокой пустыне и людей не видели, а если видели, то мало, поэтому им были видения и страхования; а мы живем в общежитии и боремся общими силами; Господь не попускает нам искушений сверх наших сил.

И нам следует уяснить, что мы не в пустыне живем, а в общежитии, и бороться должны общими силами. Господи, прости нас, что не обращаемся к поддержке и молитвенной помощи людей, с которыми живем. И еще, прости, Господи, что не умеем терпеть искушения и переносить их тяжесть в уверенности, что Ты, Господи, не посылаешь искушений сверх наших сил.

На просьбу ученика помолиться о нем, ибо его сильно обуревают помыслы, старец ответил: «Терпи, чадо, и Господь тебе поможет, я бы и сам рассказал кому свой помысл, чтобы получить наставление и утешение. С тобой борется простой бесенок, а к нам приступают князья бесовские, с ними борьба и страшнее и опаснее».

При этом старец начал отирать рукой ланиты и глаза свои, наполненные слезами.

Господи, и мы не остаемся в стороне от обуревания помыслами и нуждаемся в молитвах духовно-опытных людей, но забываем к их молитвам прибегать. Прости нас, Господи, что не умеем потерпеть находящие на нас помыслы, и не напоминаем себе о том, что против нас пока еще ведет брань простой бесенок, но впереди может быть борьба и пострашнее, и поопаснее – с князьями бесовскими. Господи, укрепи нас в терпении и даруй нам мужество в борьбе с серьезными помыслами.

Мы должны знать, что враг делает невероятные усилия, чтобы отклонить человека от молитвы и от добродетели вообще, что он готов  для этого дать человеку все сокровища мира. От врага сила не отнята, как мы видим из жития преподобной Евдокии (1 марта ст. ст.). Когда Архангел Михаил вознес душу преподобной Евдокии на воздух, тогда явился страшный образом (сатана) и говорит Архангелу: «Оставь ярость и послабь немного узы, которыми я связан. Увидишь, что я в мгновение ока истреблю от земли человеческий род и наследия его не оставлю». Видишь ли, что силу он имеет, только власти не имеет, даже и над свиньями, как видно из Святого Евангелия (Мк. 5, 12–13).

Господи, богомудрые отцы открывают нам знание о том, что враг делает все для него возможное, чтобы нас отклонить от молитвы и добрых дел. А для этого враг готов дать нам все сокровища мира, чтобы мы увлеклись ими и только о них и думали, и только их искали. И мы эту наживку, как рыба крючок, заглатываем и идем на поводу у врага нашего спасения. Прости нас, Господи, что этими приманами мы легко оставляем молитву и прочие добрые дела. И еще мы должны знать, что сатана имеет силу, направленную на истребление рода человеческого, а вот власть ему для этого не дана. Не имея же власти, он не может помешать нашему спасению, лишь бы мы имели веру в спасающую силу Твоего Сына, Иисуса Христа. Господи, прости нас за слабую веру в спасающую силу Иисуса Христа, Господа нашего, Который разрушил царство сатаны и лишил его власти вредить роду человеческому.

3. Смирение и внимание себе в добродетели

Для спасения человеку необходимо смирение: насколько человек смирит себя пред Господом, настолько и обрящет благодать. В житии святого Евстафия Плакиды (20 сент. ст. ст.) мы читаем, как Господь явился ему и сказал: «Когда ты придешь в глубину смирения, Я вознесу тебя и прославлю на небесах пред Ангелами Моими».

Господи, для спасения нам необходимо смирение: его проявлению в нас соответствует дар благодати. Мы не твердо об этом помним и умножением в себе смирения не озабочены. Прости нас, Господи.

Многие, – говаривал старец, – творили великие добродетели и даже претерпели некоторые мучения, как видим мы из «Слова пятидесяти» святого Макария Египетского, а после впали в гнусные страсти и погибели.

Эти слова старца предостерегают нас от падения в гнусные страсти и погибели, советуя прочесть «пятьдесят слов» святого Макария Великого. Из них мы узнаем, что без смирения мы не сможем быть добродетельными до самого конца. Прости нас, Господи.

«Легко спастись можно только со смиренномудрием. Надо полагать, что многие погибли, не имея этой добродетели, то есть смирения, понадеялись на себя, и развратились».

Господи, мы еще не достигли меры смиренномудрия, чтобы не надеяться на себя и не развратиться. Прости нас, Господи, и научи нас восполнять недостаток других добродетелей смирением.

«У царя земного не все воины бывают генералами, есть у него и офицеры, и простые солдаты. Так и у Небесного Царя: если не будешь генералом, то будешь простым солдатом, а все будешь воин Небесного Царя. Смиряй и укоряй себя во всем, как непотребного раба».

Хорошая вещь – знание. И когда мы видим у земного царя генералов, офицеров и простых солдат, то прекрасно понимаем, что не всем предназначено быть генералами. Кто-то будет офицером, кто-то солдатом. И если мы не будем генералами, то будем простыми солдатами. Вся суть тут в том, что мы будем воинами Небесного Царя, если будем смирять и укорять себя во всем, как рабов непотребных. Прости нас, Господи, что не умеем смирять и укорять себя во всем, чтобы быть Твоими воинами.

При проявлении лености и нерадения, при отсутствии поста, молитвы и воздержания, нам необходимо заготовлять себе более смирения и самоукорения; придет время, и ты будешь поститься, а то теперь ты будешь поститься, а прочих презирать и осуждать. Многие плоть свою постом иссушили, а страсти не одной не победили, ибо без смирения трудно спастись.

Господи, когда мы замечаем в себе леность и нерадение, когда не ладится у нас пост, молитва и воздержание, то это для нас должно стать знаком – пора заготавливать себе смирение, и самоукорение вводить в действие. Мы же, Господи, этого не делаем, а если постимся, то готовы презирать и осуждать других. Прости нас, что, постясь, не победили ни одной страсти и нехваткой смирения не приближаем к себе время спасения.

«Немощнейшее дитя мое, – говорил старец одной монахине, – хотя и ревностно твое устроение, но слабо. Смиряйся и не осуждай других. Смирение и одно сильно представить пред Богом».

Господи, и мы немощны: все на сердце холодно, и нет у нас чистой молитвы, греховные помыслы обуревают нас, мы забываемся в них, замедление и услаждение ими постигают нас. Прости нас, Господи, за слабое устроение. Прости, что не смиряемся и осуждаем других. Помоги, Господи, положить начало благое во спасение и согрей оледеневшее наше сердце.

«В мирской жизни торговец, торгуя каким-либо товаром, видит, что у него есть избыток и барыш от торговли. Он радуется этому, потому что приобретает богатство. Так и монах или обыкновенный добродетельный человек, если живет благочестно и приобретает истинное смирение от дел своих, то пусть радуется, что не с пустыми руками отидет от здешней жизни, а если нет смирения, то напрасны все его труды и подвиги, предпринятые им в здешней жизни».

Господи, мы, желающие быть обыкновенными добродетельными людьми, желаем жить благочестно и приобретать истинное смирение от дел своих. Мы желаем этому радоваться, потому что приобретаем богатство, и не с пустыми руками отойдем из здешней жизни. Но желание – это одно, а на деле мы увлекаемся внешними добродетелями, смирение же и самоукорен6ие оставляем без внимания. Прости нас, Господи.

Мы будем осуждены не за то, что не совершили великих подвигов внешних и добродетелей (все это хорошо, но при внутреннем делании, и когда совершается со смирением) или не творили чудес, а за то, что не плакали о себе, как говорит святой Иоанн Лествичник. Будем осуждены за наше неправильное (высокое) мнение о себе и за успокоение себя и совести своей помыслами о достаточности одних внешних добродетелей.

Господи, мы много уповаем на подвиги и добродетели внешние, и, действительно, они хороши, но при внутреннем делании и когда совершаются со смирением. Без внутреннего делания мы не станем плакать о себе и будем осуждены за наше высокое и потому неправильное мнение о себе и за то, что любим успокаивать себя и свою совесть помыслами о достаточности одних внешних добродетелей. Прости нас за эту неправильность, Господи.

Слова Евангелия: «Да не смущается сердце ваше… В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14, 1. 2) сказаны тем, которые сетуют и плачут о грехах своих и познали свою нищету духовную, а не тем, которые успокаивают свою совесть одними внешними добродетелями.

Господи, мы склонны бываем успокаивать себя и свою совесть одними внешними добродетелями и не научились еще сетовать и плакать о своих грехах и не познали свою нищету духовную. Прости нас, Господи, что смущается сердце наше о несоответствии нашей жизни и жизни Царства Небесного.

«Полной пользы мы не получим от поста, если не научимся смиряться и укорять себя во всем и если не обратим все наше внимание на внутреннее делание. Многие много сеяли, но, когда пришло время жатвы, ничего не могли пожать, так как сеяли они неразумно, то и ничего не пожали. И нам надо исправить то, что неразумно в нашем посте. Пост бывает разумен, когда человек при сем смиряет своего внутреннего человека и очищает сердце свое от страстей».

Господи, постясь, мы не учимся смиряться и укорять себя во всем, мы не обращаем должного внимания на свое внутреннее делание. А от этого поститься у нас как-то получается, а полной пользы от поста мы не получаем. Признаком неблагополучного поста следует считать нашу неготовность выносить от кого-либо слова, сказанного против нас, от чего воспламеняется в нас сильный гнев и ярость. Господи, прости нас, что пост у нас проходит неразумно, ибо мы не смиряем своего внутреннего человека и не очищаем сердце свое от страстей.

Хорошо, если мы стяжем Господа в уме и сердце и будем Его иметь всегда пред собой и молитвой к Нему возноситься всегда, и стяжем нищету духа. Нам старцы советовали более заботиться о внутреннем человеке, а внешнее само собой придет. Когда мы стяжем Господа в разуме, тогда возрадуемся радостью неизглаголанной. Наши старцы нам не велели держать в келье воды святой без нужды, а довольствоваться тем, что в храме употребляется. У Исихия читаем: «Оттолкни искушающий помысл и к Господу обратись с молитвой, – и все тут».

Правильным устроением христианина является устроение, когда мы стяжем Господа в уме и сердце, будем иметь Его всегда перед собой и непрестанно возноситься молитвой к Нему, и тем самым приобретем нищету духа. Господи, прости нас, что такого настроения мы не имеем. Господи, прости нас, что мы не стяжали Тебя в разуме, потому и лишены радости, и средством отражения искушающего помысла считаем святую воду или просфору. Старцы же наши не велели нам держать в келье святой воды без нужды, а довольствоваться тем, что употребляется в храме. И по слову святителя Феофана, взятому у преподобного Исихия, мы должны «оттолкнуть искушающий помысл и обратиться ко Господу с молитвой, – и все тут». Господи, прости нас, что мы на внешнее надеемся больше, чем на внутреннюю молитву.

Спасение можно получить там, где кто пребывает по слову апостола Павла (1 Кор. 7, 20). Господь наш Иисус Христос сказал: «Истинные поклонники поклоняются Отцу духом и истиной на всяком месте» (Ин. 4, 23–24). Многие люди стремятся на Афон или здесь, переходя с места на место, ищут Царства Небесного в людях, а не в себе, забывая сказанное в Евангелии: «Царствие Божие внутри вас» (Лк. 17, 21). Конечно, бывают переходы с места на место и по благословным причинам, но по большей части это бывает по недостатку смирения и терпения и по осуждению других.

Господи, мы должны искать спасения, поклоняясь Отцу духом и истиною на всяком месте; а мы стремимся отыскать Царство Небесное в людях, и для этого переходим с места на место. Но ищем Его не там: не в людях Его надо искать, а в себе, по слову Евангелия: «Царство Божие внутри вас». Прости нас, Господи, за эту ошибку. Прости нас за недостаток смирения, терпения и за осуждение других, из-за чего мы и не видим в себе Царства Божия, пребывающего в силе.

Возблагодарим Господа Бога за Его великие к нам милости, что Он премудро устрояет наше спасение, а дарования предадим Его святой воле, как Ему будет угодно, так пусть и устрояет сие. Нам со своей стороны нужно только побуждать себя к добродетели. Как в мирской жизни бывает, что богатый господин доверяет свое богатство верному и надежному приказчику, зная, что его богатство в руках этого человека будет сохранено, так и Господь посылает особенные дары таким лицам, которые употребляют их во спасение себе и ближним.

Господи, мы не научены благодарить Тебя за Твои великие к нам милости, ибо Ты премудро устраиваешь наше спасение, и по Своей святой воле наделяешь нас дарованиями, как Тебе угодно, так Ты это и устраиваешь. Прости, Господи, нас неблагодарных и не желающих исполнять Твою святую волю. А она требует от нас побуждения себя к добродетели. Добродетель – это знак верности и надежности, знак, что мы употребим полученные от Господа дарования во спасение себе и ближним. Прости нас, Господи, что своими добродетелями мы не подтверждаем свою верность Тебе и надежность в сохранении и правильном употреблении (во спасение себе и ближним) полученных от Тебя, Боже наш, дарований.

Старцы запрещали нам просить себе духовных дарований. Многие просили, Господь Милосердный давал им, желая успокоить их неразумный крик, хотя знал, что данное им не на пользу будет (пример этому Евлогий Каменосечец в Прологе, 27 марта; хотя в Прологе сказано о вещественном богатстве, но это можно применить и к духовному). Скажу тебе, брате мой, не желай получить или достигнуть каких-либо духовных дарований; самое это желание неправильно и пагубно. Но старайся хранить себя как можно более в глубоком смиренномудрии, а остальное все предай воле Божией. Ибо мы не знаем, полезно ли нам получить какие-либо дарования. И еще скажу тебе: малоразумное дитя просит у отца ножик, но отец не дает ножа, зная, что дитя, по неразумию своему, может им себя обрезать. Брате мой, все тщание и все намерение твое обрати на то, чтобы увидеть себя, как пишет об этом святой Исаак Сирин: «Сподобившийся увидеть себя лучше сподобившегося увидеть Ангелов».

Господи, теперь нам понятно, что нельзя нам просить себе духовных дарований, даже самое это желание неправильно и пагубно. Господи, прости нас, что нет-нет, а подобные желания появляются. Мы же, чтобы удалить от себя подобное желание, не стараемся углубиться в смиренномудрие и предать себя воле Божией. И еще: мы все тщание и все намерение свое не обращаем на то, чтобы увидеть себя, что намного лучше, чем увидеть Ангелов. Господи, прости нас за то, что «видение себя» нас мало интересует.

По писанию святых отцов и по опыту, насколько нам Господь открыл, увидеть себя – это значит сознать себя великим грешником и счесть себя хуже великого грешника, увидеть свои грехи паче песка морского и недостойным себя считать даже хождения по земле.

Господи, мы не видим себя, как видели это святые отцы. Прости нас, что не видим себя великими грешниками, не считаем себя хуже великих грешников и не видим свои грехи, которых у нас более, чем песка на берегу моря. Прости, Господи, что нет у нас чувства, что мы по грехам нашим недостойны ходить по земле.

Нам не хочется таким образом видеть себя, потому что, как нам кажется, это очень трудно и не под силу. Но это видение ложное, мы больше сами этого не хотим, ибо для того, кто желает спастись, это очень легко. Помощь Божия ждет нас и всегда готова для нас. От нас же требуется понуждение, без него ничего не будет. Сказано: «Понуждающие себя восхищают Царство Небесное» (ср. Мф. 11, 12).

Господи, прости нас, что гасим в себе желание видеть себя «страхами», думая, что это трудно и нам не под силу. Прости нас, что не пользуемся Твоей помощью, которая всегда готова для нас. Прости, Господи, что не понуждаем себя к «восхищению Царства Небесного».

Труд смирения себя бывает неодинаков, смотря по тому, кто каким путем идет. Но только труд этот легче для простых сердец, у которых вера сильнее и простоты больше, как это видим, например, у Павла Препростого.

Господи, прости нас, что на пути смирения себя у нас не достает простоты сердца, и что вера у нас слабая.

Человеческое сердце, как зеркало или чистое стекло; если оно чисто от страстей и пороков, то эту чистоту только и видит во всяком человеке и никого не осуждает и не порицает. Поэтому надо молить Господа Бога, дабы даровал нам «зрети своя согрешения и не осуждати брата своего». Как велик этот грех осуждения ближних и какую великую доставляет нам потерю и препятствие ко спасению, об этом Спаситель наш Иисус Христос сказал в Святом Евангелии: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы» (Мф. 7, 1–2). Но если сердце у кого нечисто и осквернено страстями и пороками, тот эту нечистоту видит почти во всяком человеке, за всеми замечает и подозревает дурное, как об этом пишет святитель Димитрий Ростовский. То же говорит святитель Тихон, Задонский чудотворец.

Господи, прости нас, что мы не смотрим на свое сердце, как на чистое стекло, чтобы и в других видеть только чистое и не осуждать и не порицать ближних. Господи, прости, что мало молимся Тебе, чтобы Ты оказал нам милость и даровал нам «зрети наши согрешения» и среди них – грех осуждения ближних, доставляющий нам потерю и препятствие к спасению. Господи, мы осознаем, что наше сердце осквернено страстями и пороками, мы понимаем, что эту нечистоту видим почти в каждом человеке, замечаем и подозреваем за ними дурное. Прости нас, Господи, за неоправданную подозрительность к людям и осуждение их.

Самое начало вашего преподавания, когда вы идете в класс, всячески подготовившись, мысленно составив план занятий, есть гордое, высокоумное и самонадеянное. Поэтому вы и возвращаетесь после уроков домой расстроенными и неспокойными. Не лучше ли поступать так: когда вы идете на дело, сначала помолитесь к Господу Богу усерднее, чтобы Он Сам управлял вашим делом во славу Свою, и смирите себя, сознавая свое бессилие и неможение, ибо без помощи Божией мы и рта не можем открыть. Итак, если вы будете держать свой ум в смирении и во время ваших занятий в классе будете прибегать умом в молитве ко Господу и от Него будете ждать себе помощи, то, поверьте, тогда вы будете всегда мирны и спокойны.

Господи, те из нас, кто преподает или воспитывает детей и взрослых, пользуются тем же методом подготовки к урокам и самое начало преподавания получается гордым, высокоумным и самонадеянным. Прости нас, Господи, за это и научи нас полагать начало благое. Оно будет состоять в усердной молитве к Тебе, нашему Господу и Учителю, в просьбе, чтобы Ты Сам управил нашим делом во славу Твою. Этим мы смирим себя, ибо без Твоей помощи мы и рта не сможем открыть. Господи, прости нас, что не держим ум в смирении и во время наших занятий в классе умом не прибегаем в молитве к Тебе и не ищем у Тебя себе помощи, отчего и посещали нас состояния немирности и беспокойства.

Когда бывает тяжело, а посоветоваться не с кем, то трижды помолитесь Богу и куда помысл склонится, так и поступите.

Господи, прости нас, что мы так не познаем волю Твою.

Не желайте без времени о многом знать, старайтесь опытом и делом учиться, тогда вернее обо всем будете знать. Наши старцы говаривали: «Если человек богатеет мирскими благами, тогда он скупее и расчетливее бывает, а у кого приход с расходом равен бывает, тот не бережет копейки», – так же и в духовной жизни бывает.

Желая без времени о многом знать, мы будем опыт и дело отстранять от учебы и тогда верного знания об этом не достигнем. Прости нас, Господи, за поспешность в приобретении духовных знаний и за нежелание приобретать их опытом и делом. По этой же причине мы скупее и расчетливее бываем в делах, связанных с духовным подвигом и не сразу за них беремся. Прости нас, Господи, за расчетливость в приобретении благ духовных, а это весьма неполезно.

4. Исповедание помыслов старцу

По нашим грехам, хоть и нет ныне старцев, какие были прежде, но кто истинно хочет спастись, тому Господь не даст погибнуть и пошлет ему старца, или же Сам, имиже весть судьбами, вразумит его. А говорить, что нет теперь таких старцев, свойственно тем, кто не хочет смирять своего сердца и своего мудрования. Таковым весьма трудно спастись. «Праведник же не оскудеет на земле до скончания века».

Господи, прости нас, что и в нашем сознании нет-нет, да и мелькнет подобная мысль об оскудении старцев на земле, и мы перестаем тогда искать их, перестаем смирять свое сердце и свое мудрование. Прости нас, Господи, и помоги всегда держать в памяти, что «праведник не оскудеет на земле до скончания века».

Господь и Бог наш хочет, чтобы все спаслись; мы так себе не желаем спастись, как Он нам этого желает. А случается это с такими людьми большей частью от высокоумия, гордости и осуждения других. Когда предпринимают они подвиг, то ни с кем не хотят советоваться, живут по своей воле, от того и погибают.

Господи, мы знаем, что Ты желаешь нам спасения даже больше, чем мы сами себе желаем. А случается это с нами от высокоумия, гордости и осуждения других. Прости нас за это превозношение перед другими, Господи. Прости, что не хотим советоваться, когда предпринимаем подвиг, что свою волю хотим творить и от того спотыкаемся и погибаем.

Подобным людям спастись можно, если они захотят, только трудно это. Старцы нам говаривали: «Горбатого могила только исправит». А, впрочем, отчаиваться не надо: милосердия у Господа – неисчерпаемая пучина. Но, во-первых, им надо сделаться подобными малым детям и ничего без благословения не делать; обо всем надо советоваться, конечно, не со всеми, а к кому имеют доверие – со своим духовным отцом или с братом, имеющим духовный разум.

Господи, мы верим в Твое милосердие и к нему прибегаем, чтобы, получив благодать Твою, захотеть сделаться подобными малым детям и ничего не делать без благословения, обо всем советоваться со своим духовным отцом. Господи, прости нас, что с этой верой у нас не сочетаются наши дела. Помоги, Господи, нам сделаться подобными малым детям и все время жизни своей искать благословения духовного отца на свои дела.

Святые не все жили под руководством старцев. Многие и без руководителя угодили Богу. Примеров таких много: такова преподобная Мария Египетская; у нее было уязвлено сердце теплотой скорби о грехах ее. Она осознала свою греховную жизнь и удалилась в глубокую безлюдную пустыню. И какие там не предпринимала подвиги и какие не терпела злострадания, все считала себя великой грешницей. Через это она стяжала нищету духовную и просияла, яко светило, на земле, и до сего дня Святая Церковь ее ублажает и почитает. Так и к старцу ходят не ради чего иного, как ради того, чтобы смирить свое мудрование и преломить свою злую волю, дабы сделать ее покорной воле Божией и исполнять заповеди Господни впоследствии без труда.

Когда мы не можем жить под руководством старцев, то должны просить Бога, чтобы Он уязвил наше сердце теплотой скорби о наших грехах, как это было у преподобной Марии Египетской. И нам надо предпринимать подвиги и терпеть злострадания, чтобы  считать себя великими грешниками. Мы же такую задачу перед собой не ставим и доказательств своей греховности не отыскиваем. Прости нас, Господи, за нежелание считать себя великими грешниками и через то приобретать нищету духовную. И еще: мы не ищем встреч с духовно опытными людьми, чтобы, вопрошая их, смирить свое мудрование и переломить свою злую волю и сделать ее покорной воле Божией и исполнять заповеди Божии без труда. Господи, прости нас за самостное мудрование и удобопреклонность исполнять свою злую волю.

Детей своих мы обучаем грамоте, отдаем их в школы и училища, чтобы учителя растолковали им, что написано в книгах. Одни книги без учителей не принесут им пользы. И это делают для обучения наукам в течение нескольких лет, хотя науки полезны только для здешней кратковременной жизни. Поэтому пренебрегают душой бессмертной те, кто говорит, что не нужно руководство в жизни духовной.

В обычной жизни книги без учителей не приносят нужную пользу детям. А в духовной жизни тем более необходимо руководство пастырей Церкви даже при наличии книг. Прости нас, Господи, что не считаем себя обязанными прибегать к совету духовников.

Истинно желающим спасения Господь в нынешнем веке пошлет невидимо наставника. В Священном Писании, как свидетельствует апостол Петр, «есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают» (2 Петр. 3, 16). Оттого многие из читающих впадают в лжеучение, ереси и расколы. В чтении Божественного Писания непременно должен быть наставник. В Деяниях святых апостолов мы читаем, что когда святой апостол Филипп спросил евнуха царицы Муринской, читавшего книгу пророка Исаии, разумеет ли он, что читает, тот отвечал: «как могу разуметь, если кто не наставит меня?» (Деян. 8, 31).

Господи, мы верим, что истинно желаем спасения, и что Ты пошлешь нам наставника. То неудобовразумительное, что есть в Священном Писании, мы без помощи наставника, конечно же, разуметь не можем, как это было с евнухом царицы Муринской, читавшего книгу пророка Исаии. Ему был послан апостол Филипп и наставил его, и он принял крещение. Так и мы, Господи, если читаем Священное Писание без наставления опытного в духовной жизни и богопросвещенного, многие вещи понимаем превратно, подпадаем вражьей лести и делаем ошибки, провоцирующие нас на грех. Прости нас, Господи, что мы мало испытываем нужду в наставнике и больше рассчитываем на свои силы и, конечно же, заблуждаемся. Помоги нам, Господи, в эти минуты с наставником, и дай нам способность услышать от него то удобовразумительное, что исправит нашу жизнь к благим делам.

Когда я жил еще в Оптиной пустыни, многие новоначальные покупали себе священные душеполезные книги, например, «Добротолюбие» и другие и говорили: «Вот нам старец – книги». Но ни в одном из них толку не оказалось. Действительно они изощряли свой ум учить других, а сами на деле проходить добродетели не научились. Это встречается и в миру: если кто-нибудь читает или спрашивает о торговле или о мастерстве каком, а сам на опыте заниматься этим не будет, то как же он может научиться сему?

Господи, нам хотелось бы, чтобы книги заменили нам старческие советы, но на деле оказывается, что наш ум от чтения книг изощряется учить других, а сами мы делом проходить добродетели не учимся. Прости нас, Господи, что, поучая других, себя в добродетели не упражняем.

Человека, который растолковал бы нам Писание, нам надо искать непременно и обрящем, искать усиленно и найдем. Если будем усердно молиться Господу Богу, то после этого и малое дитя скажет великое на пользу душе нашей. А то, что иные будто желали бы найти руководителя, но не находят, говорят те, которые не хотят смириться. К тому же и враг рода человеческого, который всегда хочет нашей погибели, препятствует: знает он, что если кто со смирением будет искать совета у человека опытного в духовной жизни, то этот разъяснит спрашивающему коварство врага (как пишет святой авва Дорофей в пятом поучении).

Господи, мы больше любим читать Священное Писание, нежели его изучать. Поэтому и не ищем того, кто растолковал бы его нам. Мы, конечно, ищем, но не усердно. Мы молимся об этом, но усердие приложить к молитве забываем. Прости нас, Господи, за потерю усердия в поиске наставника. Помоги, Господи, помнить, что и малое дитя после такой молитвы сможет открыть нашей душе великое. Прости нас, Господи, и за то, что в желании найти себе руководителя у нас не хватает смирения, чтобы опытный в духовной жизни человек разъяснил нам коварство врага.

Если не смирим себя и не отсечем своей воли, никогда себя не успокоим; найдем сначала в себе Царство Небесное, тогда найдем и в людях. Сказано в Писании: «И враги человеку – домашние его» (Мф. 10, 36). Вот с этими-то врагами и надо бороться. Когда будем бороться и познаем свою немощь и бессилие – что без Божией помощи мы сами ничего не можем сделать, тогда сочтем мы всякого человека лучшим себя и найдем благопотребного для себя руководителя.

Господи, мы не умеем смирять себя, и не отсекаем своей воли, поэтому и покоя в себе не обретаем. Прости нас, Господи. И Царства Твоего, Господи, не ищем сначала в себе и не можем оттого найти его и в людях. В Писании сказано: «И враги человеку – домашние его». Вот с этими-то врагами мы не боремся, свою немощь и бессилие не осознаем, не понимаем до конца, что без Твоей, Боже, помощи мы сами ничего не можем сделать. Господи, прости нас за то, что время от времени исключаем из своей жизни Твою благодатную помощь. Помоги, Господи, обрести такое видение, по которому увидим всякого другого человека лучшим себя и найдем благопотребного для себя руководителя. Буди, буди так, Господи!

Бывают старцы святые, но не искусные. Таковыми бывают те, которые в себе сохранили благодать по Святом Крещении. Они, восприняв ревность о спасении, вскоре освящаются, не испытывая борений, которые обычны для падавших по Крещении. Как они не испытали борьбы, то и советниками в этом деле быть не могут. Но есть и такие святые, которых только мир почитает святыми и ублажает как прозорливцев, – к таким не прилепляйтесь.

Нам старцы говорили: «Ищи себе старца не столько святого, сколько искусного и опытного: бывает много святых старцев, но мало искусных». Надо советоваться с людьми благоразумными, и сострадательными, и имеющими духовный разум, особенно же ищи себе такого старца, который ищет нищету духа, кроткого и смиренного, и прочими добродетелями украшенного, как пишет святой апостол Павел (Гал. 5, 22–23). Такие большей частью миром бывают презираемы, их мир ненавидит, как о них Господь сказал в Святом Евангелии (Ин. 5, 18–19). Блажен человек, который обрящет опытного и искусного для своего спасения.

В поисках старца нам следует знать, что бывают старцы святые, но не искусные. Ими бывают те, кто в себе сохранил благодать Святого Крещения, воспринял ревность о спасении и освящение, но не испытывают борений, которые обычны для падавших после Крещения. Не испытав борьбы, они и советниками в этом деле быть не могут. Господи, прости, что мы не подготовлены к такому наблюдению и поиску искусного советника. И сохрани нас, Господи, от таких «святых», которых только мир почитает святыми и ублажает как прозорливцев.

Опытные в духовной жизни советуют нам искать старца не столько святого, сколько искусного и опытного. И советоваться нам надо с людьми благоразумными, и сострадательными, и имеющими духовный разум, особенно же ищущего нищеты духа, кроткого и смиренного, украшенного добродетелями. Мы же таким поиском не озадачены. Прости нас, Господи, что не нашли себе опытного и искусного для нашего спасения наставника.

5. Чтение книг и молитва

При помысле накупить книг и читать их запомним одно. Надо выучить то, что уже читал, а то от многого знания у нас будет надмение. Более же надо заниматься молитвой Иисусовой. Тогда не захотим и книг никаких читать, когда она нас будет услаждать и научать.

Господи, при желании иметь побольше книг следует напомнить себе, что лучше выучить то, что уже читал и тем самым избежать надмения. Прости нас, Господи, что накупаем много книг и надмеваемся, и не занимаемся молитвой Иисусовой, чтобы она услаждала и учила нас.

Ум у нас один, он может ослабевать в книжном чтении и, в результате, не сможем трезвенно молиться. А я нахожу более полезным для себя заниматься молитвой.

Господи, прости нас за то, что при выборе читать или молиться, мы находим, что для нас полезнее читать, чем молиться. И делая неправильный выбор, удаляем себя от пути спасения.

Из книг для чтения нам полезно читать те, которые учат, как побеждать страсти.

Господи, прости нас, что мы не имеем желания читать такие книги, чтобы научиться побеждать страсти.

Когда помысл внушает нам выписать что-либо назидательное из прочитанной книги, ты этого не делай. Враг только хочет отнять у нас время, дабы отклонить от молитвы. Если бы мы знали, какие он делает усилия, чтобы отклонить человека от молитвы: он бы готов был дать этому человеку все сокровища мира. Знает он, коварный, какие блага человек приобретает  через молитву.

Господи, прости нас за то, что мы много тратим времени на выписки из прочитанных книг в ущерб молитве.

Лучше читать книги преподобного Паисия (Величковского), Иоанна Лествичника, Серафима Саровского, с приложением правил о молитве Иисусовой, Исихия Иерусалимского, аввы Дорофея и прочие, которые поучают добрым деяниям и молитве. Но читай меньше, а больше занимайся молитвой.

Господи, мы мало читаем книг, поучающих нас молитве Иисусовой и добрым деяниям. Прости нас за это, Господи, а также за то, что читаем больше, чем занимаемся молитвой.

Святой Макарий Египетский говорит: «Евангелие показует прямо, как надо полотно ткать, а Апостол поясняет, как и волну приготовлять». Надо жить по Евангелию и Апостолу, чтобы приобрести опыт, который всему «научит; без опыта, если и будем читать эти книги, будем знать это дело поверхностно и ум свой острить, но сердце мало будет сочувствовать читаемому. Лучше всего и полезнее всего новоначальному забыть свое «я», повергнуть свое мудрование под ноги благоразумных людей, отсечь свою волю и отвергнуться себя, взять крест, как Господь говорит в Святом Евангелии. Трудно спастись без смирения. Хотя бы мы познали всю мудрость века сего, но если у нас не будет смирения, то толку никакого не будет, и душа наша будет пуста, если только на одном познании будем основываться».

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, мы призваны жить по Евангелию и Апостолу, чтобы приобрести опыт, который всему научит. А мы этот опыт в своей жизни не созидаем. Поэтому когда читаем эти книги, не основываясь на опыте, то ум наш изостряется, а сердце  мало сочувствует читаемому. Прости нас, Господи, за поверхностное чтение духовных книг и за то, что не умеем свое «я» повергнуть под ноги благоразумных людей, отсечь свою волю и, отвергнув себя, взять крест, явив, тем самым, наше смирение. Господи, обереги нас от пустоты душевной, основанной на одном познании.

Исповедь VII. духовные беседы о спасении. по беседам с сестрами Иверской Выксунской обители преподобного Варнавы Гефсиманского (1831– 1906)

1. Лествица на небо

Убеждая сестер учиться молитве Иисусовой и денно и нощно прославлять Пречистую Богородицу, старец нередко приводил следующий замечательный рассказ.

«Один благочестивый инок, – рассказывал старец, – старался научиться молитве Иисусовой и наконец после великих усилий приобрел себе этот дар непрестанного призывания всесильного имени Иисусова, коим всю жизнь нещадно поражал невидимых духов злобы. Не имея возможности лично приступить к подвижнику, лукавый враг поселил ненависть к нему в сердце другого брата-инока, который с той поры всячески старался повредить и досадить своему брату.

Стоя однажды в храме за утреней, этот брат взглянул в сторону ненавидимого им инока и увидел, что возле него стоит прекрасная Жена в черном одеянии инокини и плетет венок из цветов, которых подле Нее лежит весьма много. Берет Она девять роз белых и десятую пунцовую и вплетает их в венок. При возгласе иеродиакона: «Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим» Жена вдруг поднялась на воздух и увенчала инока сплетенным венцом.

В ужасе брат этот пал на помост церковный. Затем, подойдя к иноку, увенчанному от руки Прекрасной Жены чудным венком, он падает перед ним на колени и умоляет открыть ему, чем он так благоугодил Богу и Царице Небесной, что заслужил такую награду от Нее. Благочестивый инок-молитвенник с удивлением и смирением отвечал, что ничего за собой доброго не знает, кроме навыка к безмолвному творению молитвы Иисусовой. Он молился постоянно так: девять раз произносил молитву Иисусову, а десятый – песнь Богородице.

Понял тут брат, почему Прекрасная Инокиня вплетала в венок через каждые девять белых роз одну пунцовую. Умилился он душой и просил благочестивого инока принять его к себе в ученики».

Господи, мы не научены безмолвному творению молитвы Иисусовой и не прилагаем великих усилий приобрести себе этот дар непрестанного призывания всесильного имени Иисусова. Мы не настроены нещадно день и ночь поражать невидимых духов злобы. Прости нас, Господи, что в рамках обычной жизни мы не приносим Тебе, Господи, достойной молитвы и Твоей Пречистой Матери не воздаем достойную честь.

Здоровье – Божий дар. Оно по воле Божией может быть отнято у нас ради спасения душ наших. Принимая эту волю, нам не следует нарушать правила иноческого жития, установленного святыми отцами, и ради болезни вкушать мясо. Нам следует заботиться о том, чтобы, укрепив силы телесные, в то же время не расслабить сил душевных.

Господи, мы знаем, что здоровье – это дар Божий, и что его Господь может у нас отнять ради спасения души. Воля Божия будет выявлять, в этом случае, нашу готовность не отступить от правила иноческого жития, установленного святыми отцами. Господи, прости нас, что во время болезни желаем положиться на лечебные свойства недозволенной пищи и, укрепляя силы телесные, расслабляем силы душевные.

Нам, монахам, более должно заботиться о душе, нежели о здоровье тела; должно стараться посильными трудами и терпением изыскивать путь ко спасению, а за скорби и различные лишения, ниспосланные от Бога, благодарить Его, потому что они – лествица на небо.

Господи, как же важно нам научиться заботиться о душе, не поставляя во главу угла заботы о здоровье и покое тела. Нам должно посильными трудами и терпением изыскивать путь ко спасению. Господи, прости нас, что в это время мы зацикливаемся на скорбях и лишениях, а труд и терпение устраняем от пути спасения. Прости нас, Господи и за то, что мы не готовы благодарить Тебя за скорби и различные лишения, ниспосланные нам от Тебя, а ведь они – лествица на небо.

Мне самому врачи советовали оставить на время постную пищу и есть мясную. Иначе, говорили они, я проживу не более двух дней. Это было в первое время по вступление в обитель, когда действительно я был почти в безнадежном состоянии.

Но, не получив согласия и благословения моих старцев на вкушение мяса, я отказался есть его, и вот остался жив.

Ведь Сама Матерь Божия, указывая одному иноку путь ко спасению, заповедала ему не вкушать мяса. Усердно просил инок Царицу Небесную указать ему этот желанный путь, и Она, Владычица, явившись ему, сказала: «Не ешь мяса, не пей вина, чаще молись Богу и будешь спасен».

Итак, сестры, еще раз повторяю вам: не думайте получить себе здоровье только от питания себя мясом, ибо без воли Божией не поможет вам и мясо, а, пожалуй, и повредит еще. Поэтому убедительно прошу вас: всегда и во всем полагайтесь на волю Божию, а не на свой человеческий разум, советующий вам, как и в сем случае, нарушением постановления Святой Церкви принести себе якобы некоторую пользу. Святой апостол говорит: «Когда я немощен, тогда силен»; также сказано, что «сила Божия  в немощи совершается» (2 Кор. 12, 9).

Как же важно нам все делать с благословения и согласия старцев, особенно в желании исполнять иноческие уставы. Здесь от нас потребуется и вера установлениям Церкви, и доверие старцам, и мужество не уклониться с пути спасения, как это было у самого старца Варнавы. Прости нас, Господи, мы уставы монашеской жизни не сделали еще своим законом, по которому мы призваны жить, мы часто свои рассуждения и мысли ставим выше старческих, и не являем мужества в перенесении болезненных скорбей. Господи, помоги  нам возыметь веру, что здоровье приобретается не кормлением себя мясом, а исполнением воли Божией, полагаться на нее, а не на свой человеческий разум, говорящий нам, что нарушением постановлений Святой Церкви можно принести себе якобы некоторую пользу. Господи, помоги нам познать в своей немощи Твою силу, ибо сила Твоя в немощи совершается.

Нам необходимо всегда прибегать под защиту святого Креста и к силе крестного знамения, – говорил отец Варнава.

Одна кроткая, смиренная девица проживала несколько лет в монастыре. Враг рода человеческого не оставил в покое эту добродетельную девицу, щедро одаренную от природы прекрасной наружностью. Один юноша, увлекшись ее красотой, упрашивал ее оставить монастырь и выйти в мир. Не получая ее согласия на это, он обратился за содействием к родному дяде инокини, который так же желал, чтобы она оставила тихую обитель и возвратилась в мир. Но и после этого девица осталась непреклонной в своем намерении до конца дней своих служить одному Господу. Она решилась жить в монастыре, мужественно побеждать врага, действовавшего через этих людей. Видя ее твердость, решился сатана на последнее средство к совращению ее с доброго пути. Явившись к инокине в образе ее дяди, он стал прямо-таки упрашивать ее возвратиться из монастыря в мир. Обольститель говорил, что она может получить спасение и в миру, как спаслись многие великие пророки, апостолы и некоторые святые жены. Юная девица смутилась, слыша такие доказательства правоты слов и убеждений мнимого своего дяди. Но не поколебалась она и при этом в своем намерении не оставлять обитель и, призывая на помощь Пресвятую Богородицу, оградила себя крестным знамением. Мгновенно с шумом исчез обольститель, не терпя силы крестного знамения, и девица увидела, что она одна. Тут бедная инокиня ясно познала, что совершилось с ней.

Господи, мы виноваты пред Тобой, что не дорожим силой крестного знамения и не прибегаем под защиту Твоего, Господи, Креста. В результате мы не распознаем козней врага нашего спасения и его приражений, смущающих нас. Прости нас, Господи.

Избегайте, сестры, в своих обычных разговорах всяких пересудов, укоров и иногда совершенно неправильных обвинений в чем-либо греховном посторонних. Мы часто поступаем в данном случае легкомысленно. Судить ближних не имеем власти, да и судить-то правильно весьма часто не можем.

Господи, мы не держим под контролем наши обычные разговоры и поэтому впадаем в пересуды, укоры и иногда совершенно неправильные обвинения в чем-либо греховном посторонних. Прости нас, что поступаем в этих случаях легкомысленно: ибо судим других, на что у нас нет права, да часто и судить-то правильно не умеем.

«Один брат, – рассказывал батюшка сестрам, – живя в монастыре много лет, был невнимателен к обязанностям монашества: то к обедне опоздает, то утреню проспит… Все почитали его нерадивым. При кончине же его все с удивлением заметили какую-то необыкновенную радость, светившуюся на его лице, и спросили его: «Что ты так весел? Разве тебе не страшно умирать? Ведь ты всегда жил в небрежении». «Нет, не страшно, – отвечал он. – Со времени моего вступления в монастырь я никого не осуждал и ни на кого злобы не имел. Жил я все время с полной верой в слова Спасителя: не осуждай – и не будешь осужден, прощай – и будешь прощен. Теперь же я видел Ангелов Божиих, разорвавших рукописание грехов моих. Поэтому я радостно отхожу в вечность».

Из этого видно, поясняет старец, что не должно спешить с обвинением и тех, кто, по-видимому, действительно виноват, потому что всегда можно осудить невинного. И действительно, не можем мы быть судьями ближнего, так как видим его только согрешающим, а не видим кающимся. Каждая из сестер должна усиленно следить за собой, замечать и искоренять собственные погрешности и дурные наклонности. Тогда никто не станет судить ближнего – не только судить, а будет считать его гораздо даже лучшим себя.

Господи, как же часто мы составляем о ближнем осудительное мнение и ошибаемся. Ибо видим его согрешающим, но не видим его кающимся. Прости нас, Господи.

Господи, прости нас, что усиленно не следим за собой, не замечаем и не искореняем собственные погрешности и дурные наклонности. И потому не можем считать ближнего гораздо лучшим себя. Прости нас.

Если кто из вас, замечая свои грехи, внимательно следя за своими сокровенными мыслями, впадет в уныние и отчаяние, тогда вдвойне погрешит, ибо самая эта безнадежность есть величайший грех. Помните ли видение святого Пахомия? Видел он великий ров и в нем множество иноков, которые стремились выйти из него, но сталкивались с другими встречными иноками, обрывались со стен рва и падали в бездну, исчезая во мраке; только некоторые из них с великим усилием выходили из мрачного рва в место света. Проснувшись и размыслив о виденном, святой Пахомий стал со слезами взывать к Богу:

– Господи Вседержителю! Если так, то для чего Ты попустил устраиваться монастырям? Помяни завет Твой, которым Ты обещал хранить до скончания века служащих Тебе! Ты знаешь, Господи, что с тех пор, как принял я монашество, всегда смирялся пред Тобой и не вкушал хлеба, не пил воды досыта!

– Пахомий, – услышал он голос с неба, – не хвались: ты человек, проси прощения! Моим милосердием монастыри устоят, и семя духовное не оскудеет до скончания века! Из тех, кто будет после тебя, многие Моей помощью спасутся из глубины рва мрачного и станут выше древних подвижников, потому что они без наставников вырвутся из мрака греховного, собственным лишь трудом, и пойдут усердно путем иноческих добродетелей и угодят Мне. Иные же получат спасение за благодушное перенесение скорбей.

Вот, дети, как Господь наставлял и утешал Своего раба Пахомия, великого наставника монахов. Помните поэтому, что, так как мы немощны и не в силах понести трудов и подвигов древних иноков-подвижников, то наша обязанность – быть терпеливыми в перенесении скорбей, всем довольными в жизни. Главное же – вы не должны давать какого-либо повода приразиться к нам темным духам. Это да будет вашим подвигом: не храните злобы на ближнего в своем сердце, как сказано: «солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4, 6). Обуздывайте язык свой, чтобы не говорить злого во гневе на ближнего. Сказанного слова не возвратишь, а оно, произнесенное во гневе, острее ножа поражает сердце ближнего».

Господи, мы сознаем свою немощь и не в силах понести трудов и подвигов древних иноков-подвижников. И наша обязанность – быть терпеливыми в перенесении скорбей, быть довольными всем в своей жизни. Мы же таковую обязанность себе не вменяем в подвиг, остаемся нетерпеливыми, недовольными своей жизнью. Прости нас, Господи, что не делаем главного – даем приразиться к нам темным духам, когда храним злобу на ближнего в своем сердце, когда не обуздываем своего языка, когда говорим злое на ближнего во гневе своем. Прости нас, Господи, что сказанным во гневе словом мы, как острым ножом, наносим раны сердцу ближнего.

2. Избранничество

Поступив в обитель, не думайте, сестры, что вы, оставя мир и вся «яже в мире» (Ин. 2, 15): богатство, почести, удовольствия мирские, чего-либо лишились в этом мире. Нет, сестры, все это, что представляют собой все радости и удовольствия мирские – мутный призрак, за которым следует пустота, уныние духа и недовольство. Вы благодарите Бога, что водворились в тихом пристанище святой обители и теперь являетесь уже избранницами Царя Небесного. Поэтому да будут все ваши мысли в Боге, и Господь поможет вам во дни скорби. Одно только нужно в обители: молитва, отсечение своей воли, труд и терпение. Не забывайте, дети, что без скорбей и искушений невозможно нам и спасение. Велико искушение – тут-то и борьба: проси помощи у Подвигоположника Господа, от Которого великая награда готовится потерпевшим искушение.

Поступив в монастырь и оставив мир и все, что в мире – не будем думать, что мы чего-либо лишились в этом мире.   Прости нас, Господи, что таким мыслям в себе не отказываем и не научились еще благодарить Тебя, Царя Небесного, за честь быть Твоими избранницами. Осознаем теперь, что все наши мысли должны быть в Тебе, Боге нашем, и тогда Ты поможешь нам в дни скорби. Как избранницам Твоим, Господи, нам к лицу только молитва, отсечение своей воли, труд и терпение. Прости нас, Господи, что жестоко ошибаемся, когда думаем, что без скорбей и искушений возможно наследовать спасение. Верим, что только Ты, Подвигоположниче наш, можешь помочь нам преодолеть искушение и подать награду тем, кто потерпит до конца.

Старайтесь, сестры, стяжать смирение и послушание. Помните, что Сам Господь говорит нам: «На кого воззрю, токмо на кроткого и молчаливого и трепещущего словес Моих» (Ис. 66, 2). Смиренный всецело предает себя воле Божией, ничем не гордится, всякий успех в деле приписывает не своим способностям, а благости Божией, ни в чем не доверяет своему разумению, во всем беспрекословно следует повелению настоятельницы или рассуждению своего отца духовного.

Господи, приобрести смирение и послушание – это Твое нам задание на всю монастырскую жизнь. Это задание имеет огромное значение и для жизни приходской. Задание это как закваска, как дрожжи для теста, связано с памятованием слов Господа, говорящего, что Он останавливает Свой взор на тех, кто кроток, молчалив и трепещет от Его слов. Господи, прости нас, что наш нрав еще не соответствует этим словам Твоим, и мы всецело не предаем себя воле Твоей, бесконечно гордимся, всякий успех в деле приписываем своим способностям, забываем о благости Твоей, Боже, слишком много доверяем своему разумению, с недоверием и не спеша следуем желанию настоятельницы или рассуждению своего духовного отца. Прости нас.

Также, сестры, прошу вас, не опускайте церковных служб. Что делать? Иногда и не хочется идти или трудно рано вставать к службе. Понудьте себя, за это-то и награда вам готовится от Господа. Неопустительное присутствие при богослужениях со вниманием и усердной молитвой будет возгревать в вас любовь к Богу и к тщательному исполнению Его святых заповедей. Свободное от богослужений и от послушаний время, советую и даже с усердием прошу, не проводите праздно, более читайте душеполезные книги, делайте из них выписки для большей памяти, удаляйтесь, как можно, от разговоров о мирском, шуток и смеха. Это для инока нетерпимо. Мы шли в монастырь не за этим, а чтобы упражняться в богомыслии.

Господи, без церковных служб невозможно нам утвердить в себе монашеское житие. Каждая служба испытывает нас, готовы ли мы получить награду от Господа? Часто нам не хочется идти или трудно рано вставать, но необходимо себя к этому понудить, ибо присутствие на богослужении со вниманием и усердной молитвой будет возгревать в нас любовь к Тебе, Богу и Спасителю нашему и к тщательному исполнению святых Твоих заповедей. Господи, прости нас, что пропускаем церковные службы, не понуждаем себя к ним, а присутствуя на службах, теряем внимание к богослужебным текстам, оставляем усердие в молитвах и поэтому не возгревается в нас любовь к  Тебе, Господу нашему, и к исполнению святых Твоих заповедей. Прости нас, Господи, и благопоспеши нам свободное от богослужений и послушаний время не проводить праздно, читать душеполезные книги, делать из них выписки для большей памяти, удаляться от разговоров о мирском, шуток и смеха. Господи, буди нашим Помощником и Покровителем во спасение.

При первом ударе в колокол, сестры, у кого есть в руках рукоделие какое, откладывайте в сторону (кроме послушания) и тщательно спешите в церковь. Придя, встав на своем обычном месте, помолясь, испроси у предстоящих благословения; став прямо, не переступай с ноги на ногу, глаза и руки имей опущенными вниз, не смотри по сторонам, не разговаривай и отнюдь не смейся, тщательно блюдись, чтобы мысли не рассеивались чем-либо посторонним, помни, что место сие есть свято, храм Божий – рай земной, и устремляй ум свой горé к Богу, из глубины души взывай к Нему: «Боже, очисти мя, грешную!» или: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». Со вниманием слушай поемое и читаемое, и тогда Господь не оставит вас, согреет Своей Благодатью сердца ваши к тщательному исполнению Его святых заповедей.

Господи, Ты – Пастырю наш добрый, Ты делаешь для нас храм земной раем. Поэтому при первом ударе колокола нам следует отложить все свои дела и спешить в церковь.  Господи, прости нас, что показанным образом мы не настраиваем себя на благоговейное стояние в храме и молитвенную сосредоточенность. И пошли, Господи, нам Свою Благодать со вниманием слушать поемое и читаемое, чтобы обрести в своем сердце теплоту умиления к тщательному исполнению святых Твоих заповедей.

Вы, певчие и чтецы, подобно Ангелам на небеси, всегда славословите Бога, а посему и старайтесь быть примером для всех предстоящих, будьте кротки, смиренны, избегайте ссор. Молодые послушницы, чтобы без старших, уставщицы и регентши, не могли распоряжаться в пении и чтении; при Аллилуиа, Приидите поклонимся, и при Трисвятом неопустительно класть по три поклона.

Господи, прости нас, что, будучи певчими и чтецами, мы не стремимся в славословии Тебя, Бога нашего, уподобляться Ангелам, и посему не стараемся быть примером для всех предстоящих. Мы позволяем себе не быть кроткими, смиренными, не избегаем ссор. Прости нас, Господи, за несоответствие уставным требованиям монастырского устава и помоги помнить о неопустительном требовании делать по три поклона при пении Аллилуиа, Приидите поклонимся  и при Трисвятом и тем выполнить старческий наказ.

За новопреставленных молитесь, сестры, усерднее; по разлучении души от тела каждая душа очень нуждается в молитве, и с усердием возносимые за новопреставленных молитвы много помогают и делают утешительного и отрадного каждой душе, а я вам замечу, сестры, что у вас молитва за усопших охладевает; вот вам мое завещание – по двенадцать поклонов каждое утро и вечер за усопших.

Господи, прости нас, что и мы мало уделяем времени помнить об усопших, особенно новопреставленных, и усердно молиться о них. Господи, сохрани в нашей памяти завещание старца и помоги утром и вечером молиться за усопших с двенадцатью поклонами.

Келейное правило неопустительно каждое утро и вечер исправляйте: от тщательного исполнения правила просвещается и укрепляется душа.

Господи, прости нас, что, опуская совершение домашнего правила, мы лишаем свою душу просвещения и укрепления благодатью Божией.

Во время трапезы, и входя и выходя из нее, разговоров не имейте; когда вкушаете пищу, со вниманием слушайте читаемое вам, а мысленно творите молитву Иисусову, по сторонам не смотрите; если кушанье вам не понравилось, не ропщите, а говорите каждая про себя: это за мои грехи сегодня такой плохой обед; если и хорош обед, опять не думай, что это за твои молитвы, а говори смиренно, что за сестринские молитвы Господь послал нам сегодня такой хороший обед, а я, грешная, этого недостойна.

Господи, трапеза всегда рассматривалась иноками как продолжение богослужения. От этого и требования к поведению на трапезе соответствующие: при входе, во время трапезы и при выходе разговоров не иметь; при вкушении пищи со вниманием слушать читаемое, а мысленно творить молитву Иисусову, по сторонам не смотреть. Пока же мы замечаем за собой бесконечные нарушения этих требований. Прости нас, Господи. И в оценках кушаний мы теряем смиренное благоразумие. Прости нас, Господи, что вкушение пищи мы не употребляем для стяжания смиренномудрия.

Старайтесь, сестры, при встрече со священником принять от него благословение, особенно же когда он бывает служащим Божественную литургию. Отец Серафим Саровский всегда после каждой литургии стоял на паперти, выжидая выхода священника, чтобы принять благословение.

Господи, прости нас, что мы не дорожим по примеру преподобного Серафима, благословением служащего священника и не всегда его берем.

Без крестного знамения из кельи никуда не выходите, и не начитайте никакого дела, и вы всегда будете хранимы Богом от врага.

Господи, прости, что забываем это и выходим из кельи и дома без крестного знамения; без него же начинаем свои дела и, тем самым, теряем страх перед вражескими нападениями. Прости нас.

Без четок никогда не бывайте: если руки заняты делом, можете на шею надеть, – это меч духовный, им побеждайте врага.

Господи, бывают у нас моменты, когда четок с нами не бывает, и мы, оставаясь без меча духовного, не сможем победить врага. Прости нас, Господи, Иисусе Христе.

При встрече сестры с сестрой предваряйте друг друга поклоном, это дело великого смирения; а у вас, у некоторых есть привычка говорить: прежде ей кланяться нужно мне, я постарше ее летами, да и побольше в монастыре живу – это глупое слово и произносимое от гордого сердца. Почитайте образ Божий и Ангела-хранителя тем, чтобы прежде другой поклонится при встрече и тем принять от Господа благословение.

Господи, прости нас, что при встрече с другими сестрами мы не первыми кланяемся и тем удаляем от себя смирение и благословение Господа, ибо благословение Господа достается тому, кто поклонился первым.

Сестры, еще есть у вас привычка: соберетесь вместе несколько человек и начинаете судить, кто хорошо живет, кто плохо; старайтесь, сестры, Бога ради, никого никогда не осуждать, вы видите только согрешающих, а покаяния их не видите, покаяние же чистосердечное есть второе крещение: как бы велик ни был грех, он после сокрушения и чистосердечного покаяния прощается, и этот человек делается чистым и приятным Богу. Не на начало смотрите, сестры, а на конец, что покажет.

Господи, старцем подмечена наша недобрая привычка: собираться вместе и судить, кто хорошо живет, кто плохо. При этом мы забываем, что видим этих людей согрешающими, а покаяния их не видим. Прости нас, Господи, за привычку осуждать. Прости, что забываем напомнить себе, что чистосердечное покаяние есть второе крещение и тот человек, кто так кается, делается чистым и приятным Богу. Прости, Господи, что любим смотреть на начало и ослабеваем вниманием к его концу.

3. Истинное житие с Богом

Берегитесь, сестры, почасту оставлять кельи ваши и ходить без крайней нужды к другим сестрам, хотя и будете кем призываемы, дабы не согрешить празднословием, которое вместе есть и празднолюбие, помятуя, что за каждое праздное слово мы воздадим Богу ответ; аще себя не понимаем, то можем ли рассуждать или учить других? Лучше нам претерпеть временную скуку, чем за наше нерадение впоследствии терпеть нескончаемую вечную муку, от чего да избавит вас Господь. Помни последняя твоя – исход и Страшный Суд, – вовеки не согрешишь.

Господи,  мы часто согрешаем празднословием, которое выявляет в нас празднолюбие. Прости нас, Господи, что этим мы нарушаем Твой закон: за каждое праздное слово давать Тебе, Боже, ответ. А тянет нас в кельи других сестер временная скука и желание порассуждать о других и поучить их. Прости нас, Господи, за эти скверные привычки и избави нас от нерадения в этой жизни и от нескончаемой вечной муки в будущей.

Сестры, если иногда по вражескому искушению найдет на вас скука, уныние, спешите открыться в этом старшей по летам и опытной монахине или матери игуменье, а в особенности перед своим духовным отцом не скрывайте ничего; если зародится в мыслях какое-либо греховное желание, не соизволяйте и не принимайте к сердцу, а, повергшись пред Богом, просите Его всесильной помощи, боритесь и увенчаетесь венцом нетленным; при усердной молитве, трудах и заботах некогда мыслям развращаться и страстям бушевать. «Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши» (Сир. 7, 39).

Господи, конечно же, у нас случаются искушения, когда по вражескому наваждению нападет скука, уныние. Закон монашеской жизни повелевает открыться в этом старшей по летам и опытной монахине или матушке игуменье. И еще перед своим духовным отцом ничего такого не скрывать. В этом открытии помысла – секрет преодоления искушения. Господи, прости, что не сразу по приходу искушения, открываем его опытным в духовной жизни; прости, Господи, что греховное желание, зародившееся в мыслях, не встречаем «в штыки», соизволяем ему, принимаем к сердцу. Не повергаем себя перед Тобою, Богом нашим, чтобы от него избавиться, не просим для себя Его всесильной помощи, не боремся с искушениями и имеем слабое желание получить нетленный венец в виде награды за победу. Прости нас, Господи, и помоги  усердной молитвой, трудами и заботами не давать мыслям развращаться и бушевать страстям.

Каждое утро и вечер, сестры, поверяйте свою совесть, уделяя на это благое дело, хотя по десять или пятнадцать минут ежедневно, и вы со временем получите большую пользу. Встав утром, благодарите Господа за прошедшую ночь и просите, чтобы Господь помог и день провести безгрешно. Вечером молитесь со слезами и с сокрушенным сердцем умоляйте Господа о прощении ваших согрешений, молитесь усердно за благотворителей вашей обители, которые, надеясь на молитвы ваши, ради Царствия Небесного не оставляют вас своими милостями, молитесь о своих сродниках, живых и умерших, и о всех православных христианах. Мы, иноки и инокини, затем и шли в обитель, чтобы в чине ангельском служить непорочно пред Богом и умолять Его Благость о всем православном мире. Не ропщите, сестры, и не падайте духом, если кому из вас придется потерпеть недостаток, скудость в чем-либо: нам,  монахам, богатство вовсе не на пользу, это дело мирян, а мы иноки. Наше богатство, при помощи Божией, должно состоять в приобретении всех добродетелей и неуклонном исполнении Его святых заповедей. Господь знает, что нам нужно, то и посылает. Нестяжательность – это первая ступень ко спасению, будьте всем и малым довольны, о всем благодарите Бога, и Господь вас не оставит.

Господи, и нам надлежит каждое утро и вечер поверять свою совесть, соотносить ее с нашей верой в Господа. Уделять на это благое дело надо хотя бы по десять или пятнадцать минут ежедневно. Господи, прости нас, что не сверяем ежедневно свою совесть с нашей верой и что не ожидаем со временем получить от этого большую пользу.

Господи, встав утром, мы забываем благодарить Тебя за прошедшую ночь и просить Твою Благость излиться на нас, чтобы с ее помощью и день провести безгрешно. Прости нас, Господи, что каждый  день мы так не поступаем.

И вечером у нас не получается молиться со слезами и с сокрушенным сердцем, умолять Тебя о прощении наших согрешений. И еще: нет у нас навыка каждый вечер усердно молиться за благотворителей обители, или храма, которые, надеясь на молитвы наши, ради Царствия Небесного, не оставляют нас своими милостями. Прости нас, Господи, за небрежность в таких молитвах или оставление их совсем. Забываем мы молиться о своих сродниках, живых и умерших, и о всех православных христианах. Прости нас, Господи, что в чине ангельском мы обязались служить непорочно пред Тобою и умолять Твою Благость о всем православном мире, а мы этого не делаем. Нет-нет, Господи, а вырывается из уст наших ропот, мы переживаем упадок духа от того, что приходится когда-то потерпеть недостаток, скудость в чем-либо. Прости нас, Господи, ибо богатство нам, монахам, не на пользу. И помоги, Господи, нам хорошенько помнить, что наше богатство должно состоять в приобретении всех добродетелей и неуклонном исполнении святых Твоих заповедей, помоги нам быть довольными во всем и в малом и о всем благодарить Тебя. Господи, не остави нас.

Сестры, у каждой из вас в келье есть Псалтирь и Евангелие, в трапезе вы ежедневно слышите чтение о дивных житиях угодников Божиих и их наставления о пути ко спасению, – и оправдаться, что не знаем мы, не можем. Вот, каким тесным и скорбным путем достигали себе спасение угодники Божии! А пространный путь ведет к вечной погибели. Скорби, теснота, труды и болезни сближают нас с Богом и готовят нам за безропотное перенесение их венцы нетленные.

Господи, имеем мы и Псалтирь, и Евангелие, и жития святых слушаем за трапезой, и из их наставлений знаем о пути спасения. Знаем мы, каким тесным и скорбным путем достигали они себе спасение. И нечем нам оправдаться, что мы не подражаем им, когда с пристрастием смотрим на широкий путь, ведущий к вечной погибели. Прости нас, что ищем способы избежать скорби, тесноту, труды и болезни, сближающие нас с Тобой, Господи, и готовящие нам за безропотное перенесение их венцы нетленные.

Вот вам  пример, сестры, – житие преподобного Симеона Нового, и вы постарайтесь положить начатки жития такого: молитва в устах и сердце его была непрестанная, нрав кроткий, уста молчаливые, сердце смиренно, дух умилен, тело с душой чисто, девство непорочно, нищета истинная, нестяжание пустынническое, послушание безропотное, повиновение тщательное, делание терпеливое, труд усерден. В чем и вам да поможет Бог!

Мы виноваты пред Тобой, Господи, что не знаем житие и подвиги преподобного Симеона Нового, и сами положить начатки такого жития не можем. Прости нас, Господи, и помоги главную суть его жития и главные добродетели вписать на скрижали своего сердца. Господи, мы просим Тебя Духом Твоим Святым сделать доступными нашему пониманию молитву в устах и сердце непрестанную, нрав кроткий, уста молчаливые, сердце смиренное, дух умиленный, тело с душой чистые, девство непорочное, нищету истинную, нестяжание пустынническое, послушание безропотное, повиновение тщательное, делание терпеливое, труд усердный. Прости нас, Господи, что не размышляем о добродетелях сих, не знаем их суть и, потому, не полагаем начатки жития такого. Господи, не откажи нам в милости и помоги эти начатки нового жития возыметь.

Сестры, будьте готовы отвечать на всякое слово, которое слышите: прости меня; этим стяжете смирение, которое разрушает все козни врага.

Господи, нам надлежит уразуметь, что часто козни врага приходят в нашу жизнь через слова, сказанные в наш адрес людьми. Ты ждешь от нас на каждое такое слово один ответ: простите меня. Сказав так, мы приобретаем смирение, разрушающее козни врага. Господи, прости нас, что и готовности произносить такие слова нет, и дефицит смирения испытываем, и легко от услышанных слов побеждаемся кознями врага.

Сестры, внимайте себе и имейте страх Божий, как бы нам не обмануться: избрав жизнь подвижническую ради любви к Богу, как бы не совратиться на пространный путь, который ведет в вечную погибель. От чего да избавит вас Господь!

Господи, всем нам необходимо вести жизнь внимательную по отношению к себе и быть бдительными с помощью страха Божия к крадущемуся за нами обману: предпочесть пространный путь, ведущий в вечную погибель, жизни подвижнической ради любви к Богу. Господи, прости, что часто мы не видим обмана из-за потери страха Божия и совращаемся на путь погибели. Господи, избави нас от этого.

«Если вступление твое в обитель, – говорил старец, новоначальной монастырской сестре, – поистине только ради любви к Богу и спасения души, то сие соблюди: во-первых, постарайся понудить себя на все доброе, будь добра, благочестива, кротка, смиренна и приветлива со всеми; встретившись с сестрой, поклонись ей, испроси благословения; если что спросит, ответь со смирением, потом испроси прощения и молитв и уходи; походка чтобы была неспешная, скромная, глаза имей опущенные вниз, представляй себе, что из земли взята, в землю и отидеши; свою совесть каждый вечер поверяй и очищай ее искренним покаянием, отнюдь никого не осуждай, не гневайся и никого не уничижай, на всех смотри одинаковыми глазами, с одинаковым сердечным расположением и в простоте сердца своего принимай всех как Самого Христа, всегда смотри на свои недостатки, укоряй и уничижай себя ежедневно, люби бесчестие и считай себя хуже всех, –  и будешь поистине жить с Богом!»

Вступление в обитель совершается ради любви к Богу и спасения души. Эту цель надо соблюсти, подтверждая ее наличие всей своей жизнью: надо стараться понуждать себя на все доброе, быть доброй, благочестивой, кроткой, смиренной и приветливой со всеми. И все остальные указания старца стараться выполнять, чтобы поистине быть с Богом. Господи, прости, что все эти добрые установки мы не готовы ежедневно поверять своей совести и добиваться, чтобы они оживали в наших мыслях, желаниях и делах.

4. Победа над вражескими искушениями

«Юность, – говорил старец, – если имеет смирение, сего ей достаточно, ибо Бог ничего более не требует от юного, как только чистоты и смирения; ты же, чадо, подвизайся, держи уста твои во многом молчании, будь медленна на беседу и скора на молитву, укоряй себя ежечасно, говори себе всегда так: «Знаешь ли, душа моя, что мы грехами превзошли и бесов, а доброго дела никакого не делали, и горе нам будет, – какой ответ дадим мы в День Судный?» Во все течение жизни твоей постарайся всегда содержать в себе молитву сию и с сокрушением сердца повторяй мысленно на всякое время: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную!» и «Боже, очисти мя, грешную!» Повторяй в себе и эти слова: «От тайных моих очисти мя, и от чуждúх пощади раба Твоего» (Пс. 18, 13–14). А посему, чадо, уповай всегда на помощь Божию, а себя всегда считай за бесполезный прах – отсюда и последует исправление».

Всем нам полезно знать, что от юности Бог требует только чистоты и смирения. Господи, прости нас, что не упражняемся в подвиге, необходимом юности. Прости, Господи, что не стараемся содержать в себе молитву Иисусову и мысленно не повторяем ее на всякое время. И еще просим Тебя, Господи, очистить нас «от тайных согрешений и пощадить рабов Твоих от чуждих». Помоги, Господи, всегда уповать на Твою помощь, считая себя бесполезным прахом. И помоги наследовать исправление.

Победа вражескому искушению состоит в молчании, смирении и преданности себя воле Божией; все дела смиренномудренного благоугодны Богу и похвальны пред святыми Ангелами Его, грозны же и страшны бесам.

Господи, мы мало упражняемся в молчании, смирении и не умеем предавать себя в Твою, Боже, волю. Потому и вражеские искушения не побеждаем. Прости нас, Господи, за это и помоги, чтобы наше смиренномудрие, укрепляемое Твоей благодатью, было благоугодно Тебе, похвально пред Ангелами и грозно для демонов.

Чадо мое! Понудь себя на все доброе, будь смиренна сердцем, дабы Дух Святый возжелал вселиться в тебя, и Он подаст тебе силу отвергнуть от себя всякое житейское попечение. Знай и то, что без борьбы и принуждения никому ничего не достается, а тем более душевное спасение, что и должны мы всеми силами стараться достигнуть, тогда и будем истинные монахи не по одежде только, а по душе и сердцу. В чем да поможет тебе Бог!

Господи, прости нас, что мы не понуждаем себя на всякое доброе дело и, тем самым, не показываем Духу Святому, что мы нуждаемся в Его присутствии в нас, в Его силе для отвержения от себя всякого житейского попечения. Без борьбы и понуждения мы не сможем достигнуть душевного спасения, а это значит, что мы должны показать себе, что мы монахи не по одежде только, но по душе и сердцу. Господи, прости нас, что таких доказательств о сути монашеской жизни у нас совсем мало.

Матери и сестры! Вы, живя в обители, знайте, что она охраняет вас от многих соблазнов. Жизнь в монастыре удобно ведет ко спасению; тут непрестанно можно слышать Святое Евангелие, апостольские и святых отец поучения, а посему должны пребывать всегда в молитве; которые же допускают в этом леность, у тех закосневает сердце и доходит до неверия, и тяжко согрешают они пред Богом. Ибо и Спаситель говорит: «бдите и молитеся, да не внидите в напасть» (Мф. 26, 41).

Господи, живя в монастыре, (неся определенные послушания в храме), мы охраняемся от многих соблазнов. Жизнь в монастыре удобно ведет ко спасению через слышание Святого Евангелия, апостольских и святых отцов поучений. Поэтому мы должны всегда пребывать в молитве. Но должны, безусловно, еще не значит, что пребываем. Прости нас, Господи, что неохотно слушаем Евангелие, апостольские и святоотеческие поучения, с ленцой занимаемся молитвой. Прости, Господи, что от этого сердце наше закосневает до неверия, и мы тяжко согрешаем пред Тобой.

Также, сестры, советую вам во все святые посты, а также, если приключится какая болезнь, как можно чаще с верой, с умилением и сокрушением сердца приобщаться Святых Таин, потому что приобщение Тела и Крови Христовой отгоняет все искушения, просвещает сердце и соединяет дух со Христом, оно есть исцеление души и тела.

Господи, прости нас, что мы регулярно не приобщаемся Святых Твоих Таин с умилением и сокрушением сердца. Прости, что результат этого Причащения – отгнание искушений, просвещение сердца, соединение духа со Христом и исцеление души и тела – мы в своем духовном опыте не всегда связываем с приобщением Твоих Святых Таин.

Матери и сестры! Об одном прошу вас всегда – понуждайте себя на все доброе, да не нерадите о своем спасении. Сказано и в Священном Писании: горе нерадивым монахам, горе монахам, богатеющим златом, ибо таковые будут поношением для Господа Бога и не узрят лица Бога Живого. Старайтесь стяжать благодать Святого Духа, потому что без благодати человек мертв, а стяжать ее надо молитвой теплой, со слезами горячими и умилением, кротким терпением и смирением и со страхом Божиим. Молитесь за творящих вам напасти и старайтесь всегда читать молитву Иисусову; весь ум ваш да будет в Боге, потому что как птице нельзя летать без крыльев, так и человек не может приблизиться к Богу без молитвы. Андрей Христа ради юродивый видел инока, идущего и шепчущего молитву, из уст же его исходяще пламень и досязаше до Небеси, Ангел же Божий идяше одесную его и имеяше в руце меч, имже отгоняше бесов.

Господи, говоря честно, мы не стремимся все время делать доброе и о спасении своем не радеем. Поэтому над нами нависает угроза; горе монахам нерадивым и богатеющим златом, горе от того, что не увидим мы лица Бога Живого. Прости нас, Господи, за нерадение и потерю желания лицезреть лицо Твое, Боже. Старание стяжать благодать Святого Духа в нас крайне замедленное, это видно из того, что нет у нас молитвы теплой, со слезами горячими и умилением, кротким терпением и смирением и со страхом Божиим. Прости, Господи, нас за отсутствие таковых молитв в поиске благодати Святого Духа. Господи, мы не находим в себе сил молиться за творящих нам напасть. Мы не всегда читаем молитву Иисусову, ум наш не пребывает в Боге и потому наше приближение к Тебе, Богу нашему, весьма затруднено. Прости нас, Господи, за это.

Сестры! Постарайтесь приобрести смирение нелицемерное в душе и сердце вашем, считая себя всегда самой последнейшей из всех и грешнейшей пред Богом, помня то, что лучше быть грешником смиренным пред Богом, нежели праведником горделивым, имейте послушание безропотное и строго наблюдайте, дабы не исполнять своей воли и желаний, да будет вам известно, что с нашей волей часто соединяется воля врага душ наших – диавола, а потому без совета и спроса старших ничего не делайте.

Господи, вот мы смотрим на себя и не видим, что мы стараемся быть нелицемерно смиренными, что считаем себя самыми последними из всех людей и самыми грешнейшими пред Богом. Прости нас. Отцы говорят, что лучше быть грешником смиренным пред Богом, нежели горделивым праведником. Мы же охотнее, на погибель себе, подражаем второму, нежели первому, прости нас, Господи. Безропотно нести послушание и строго наблюдать, чтобы не исполнять своей воли и желаний, к большому нашему огорчению, у нас пока не получается. Прости нас, Господи, и помоги крепко помнить, что часто с нашей волей соединяется воля врага душ наших – диавола, и мы незаметно начинаем творить волю его.

Еще, матери и сестры, «солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4, 26); аще и прилучится на кого разгневаться, сейчас же со смирением испросите прощения взаимно друг у друга, потому что Господь не принимает ни молитвы и ничего от гневающихся; кто терпит много в здешней жизни, в особенности понапрасну, то, о, как близок к тому и с какой любовью смотрит на того Сам Подвигоположник Господь и Его Всепетая Матерь и как радуются о нем все святые Ангелы, и невидимо возлагают на того райский пресветлый венец, и приуготовляют нескончаемое вечное блаженство в Будущей Жизни! А как кратковременна здешняя жизнь! Как сон пройдет вся слава, все почести и богатство, а будущность наша бесконечна! Спасайтесь о Господе!

Господи, когда обстоятельства подадут случай разгневаться на кого, то нам следует со смирением испросить друг у друга прощения, потому что Господь не принимает молитвы гневающихся. Господи, прости, что не можем потерпеть в  здешней жизни недостатки других и гневаемся на них. Помоги, Господи, помнить, что проявляющему терпение в здешней жизни, Ты, Подвигоположниче наш, и Матерь Твоя и Ангелы будете близки, особенно, терпящим понапрасну.

Сестры, берегитесь почасту без крайней нужды оставлять ваши кельи или часто выезжать в мир в гости к родным; берегитесь, да не рассеетесь между людьми: редко бывает, чтобы человек такой же возвратился в келью, каким вышел из нее. Пустыня и уединение собирают добро, а соблазны мира расточают его. Ничем, сестры, не грешим так, как языком, в уединении же избегаем того греха. Келья соблазнить не может и соблазна не приемлет. Юным же наипаче должно держаться уединения, да не подадите и да не приимете соблазна. Полюбить же уединение вы тогда только можете, когда реже будете оставлять келью, и когда будете принуждать себя к уединенной жизни; впоследствии, сестры, найдете в ней сладчайшее утешение. Очень похвально для инокини как можно реже выезжать в мир и даже совсем не делать этого. Как свято ваше тихое убежище, неужели возможно сменять его на суетный мир, где сама мудрость бессильна? Оставьте суетное людям суетным, а вы занимайтесь тем, к чему вас Господь призвал, и тогда да ничто же не нарушит спокойствие вашего сердца и ваш душевный мир.

Господи, мы не очень-то бережемся выходить из своих келий. Нас очень тянет выехать в мир в гости к родным, нет у нас осторожной бережливости получить изрядную дозу рассеянности и это нас ничуть не пугает. Прости нас, Господи. Мы не напоминаем себе наблюдение отцов-подвижников: уединение собирает добро, а соблазны мира расточают его. Так, кто согрешает языком, в уединении избегает этого греха. Юные среди нас, не держась уединения, будут подвержены испытанию подать или принять соблазн. Прости нас, Господи, что мы не приучаем себя к уединению, ибо покидаем келью и не принуждаем себя к уединению. Мы замечаем в себе желание выехать в мир суеты и лишиться за это похвалы от Тебя, Бога нашего. Мы теряем ощущение святости нашего тихого убежища, где не нарушается спокойствие нашего сердца и не ослабевает наш внутренний мир. Господи, прости нас, что не дорожим уединением и не занимаемся тем, к чему Ты нас призвал: чистотой сердца и спасением души.

Исповедь VIII. жемчужины духовные. по беседам схиигумена Германа, устроителя Зосимовой пустыни (1844 – 1923)

1. Смиренномудрие

Беседа первая

Поступив в монастырь, я все чувствовал свое недостоинство: жалкий, ничтожный я человек, и ничего я не могу сам по себе, ничего! И это чувство и нужно хранить и иметь в себе – это главное в монастыре и в миру тоже.

Господи, и мы, приходя в храм, или воспринимая себя членом приходской общины, тоже должны чувствовать свое недостоинство. Мы жалкие, ничтожные люди, мы ничего сами по себе не можем, ничего! Господи, прости нас, ибо мы не осознаем свое недостоинство, и не имеем и не храним его в себе, а оно главное и в монастыре и на приходе.

Помнить надо завет Спасителя: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29). А еще терпение надо иметь в послушании. Читали вы житие Павла Препростого – ученик он был Антония Великого? Непременно купите себе эту книгу: много там назидательного. Так вот, когда пришел он к Антонию, стучит к нему в келью, просит принять его в число братии, а Антоний взглянул на него и говорит: «Нам таких не надо: стар ты слишком, ничего делать не можешь». Ему шестьдесят два года было. Долго умолял его Павел Препростый, говоря, что он все будет исполнять. Но Антоний прогнал его от себя и затворился в келье. Три дня и три ночи простоял Павел Препростый у кельи преподобного, на четвертый день открыл преподобный дверь и видит его, исхудавшего, измученного, и спрашивает: «Ты еще здесь?» А тот ему отвечает: «Здесь и умру, святый отче, если не примешь меня». И принял его старец. Велел одежду ему самому шить. Только тот кончил с трудом, а преподобный Антоний велел ему все распороть и потом опять заново шить. Ведь иной, незнающий, подумает: «Вот дурак какой, что же это? Сшить, распороть и опять сшить?» А Павел Препростый смиренно это выполнял на пользу душе своей.

Господи, мы так мало учимся у Тебя кротости и смирению, и даже совсем не учимся. Прости нас. И еще, Господи, мы не имеем терпения в послушании, как это показал Павел Препростый  в своей жизни, прости нас.

Смиренномудрие – великая вещь и глубина бесконечная. Святые отцы сравнивают и говорят, что вот как жемчуг драгоценный из глубины моря достают, так и из глубины смиренномудрия драгоценнейшие жемчужины духовные достаются. Читали вы жизнь и подвиги старца, затворника Гефсиманского скита Александра? Ведь это мой старец был, я у него келейником был да записал о нем. Много там поучительного!

Дивный был старец отец Александр. Вот он был делателем молитвы Иисусовой. Бывало, приду к нему, а он сидит в углу на низеньком стуле и весь ушел в молитву, так что не замечает моего прихода. Стану я на коленки у входа в его келью, да так и стою, долго стою; наконец, он меня заметит: «Ты что пришел?»

Я скажу, да и опять стою, как стоял, все  хочется услышать от него что-нибудь поучительное, а старец опять весь ушел в молитву.

Молитва Иисусова? Не всем она дается, не всем: а смиренным она дается, а иным и совсем не дается.

Господи, мы не воспринимаем смиренномудрие великой вещью и бесконечной глубиной, из которой достают драгоценные жемчужины духовной мудрости. Дивный старец отец Александр из ее глубины доставал благодать молитвы Иисусовой. Господи, прости нас, что мы еще не стали ловцами жемчуга и молитва Иисусова нам не дается.

Беседа вторая

Всю свою жизнь я прожил в монастыре, а чему научился? В чем преуспел? Что сделал? Ничего! Из всех людей я самый грешнейший; и вот теперь уже с трудом хожу, еле передвигаюсь; и гроб мне уже давно готов, и все в нем готово для погребения – только еще меня одного в нем нет. Скоро положат и меня в него, защелкнут ключом, и предстану я пред Господом моим. Только вот с чем предстану и куда пойду потом? Не знаю. А уже скоро это будет. Вот ведь я с трудом уже хожу, еле ноги передвигаю. Говорят мне многие: «Вы, батюшка, не утруждали бы себя службами церковными». А по мне лучше даже умереть у Престола Божия, чем у себя в келье. Но на все воля Господня! И страшно только, когда подумаешь, что ничего-то я не сделал, ничего не собрал, ничему не научился. А ведь у какого старца я был! Мог бы кое-что перенять; да вот так, по моей лености, да по моему нерадению, ничего у меня и не вышло.

Господи, мы не учимся считать себя самыми грешнейшими и не готовимся к суду Божию: мы не готовы сказать Господу чему мы научились у своих духовников и старцев. Прости нас, Господи, за леность и нерадение, из-за которых мы не научились подражать им в делах спасения.

А про старца моего, отца Александра, я вам рассказывал. Книжечку вам давал? Да это я написал ее, да не написал, а так кое-что собрал, записки о нем вел еще при его жизни. И вот когда старец мой умер, так меня многие просили эти записки издать, да я все не решался; а потом послал эти записки отцу Амвросию Оптинскому, он их одобрил. И епископу Феофану Затворнику, так вот он в них кое-что исправил, пересмотрел да и написал мне, чтобы я их непременно издал, и даже выразился так, что «сохранять их под спудом было бы не совсем безгрешно». Ну вот я и решился их напечатать. Некоторые из моих духовных детей, ученые иеромонахи, мне эти записки поправили: расставили, где нужно знаки, все в порядок привели, и потому хорошо и вышло.

Удивительное смирение показывает нам схиигумен Герман, говоря о написании им книги об отце Александре, своем старце. Это смирение необходимо проявлять и нам, когда мы говорим о духовно значимых вещах и людях. Прости, Господи, что многие наши жизненные программы воплощаются в жизнь без соответствующего руководства и благословения духовно опытных людей.

Одной женщине старец говорил: «В монастырь собираетесь? Зачем вам, голубушка, монастырь? Рано вам еще. А вот вы дома живите, как в монастыре: в театры не ездите! Кто бы не говорил вам – этого держитесь.

Вот я в молодости тоже в театре был; был у меня брат старший женатый; он и в театры ездил, и вообще образ жизни вел светский, а я нет; меня все в монастырь тянуло. Было мне лет восемнадцать. Так вот брат этот мой старший и взял меня с собою в театр; и ушел я оттуда, не высидел.

Упросил я родителей моих отпустить  меня в монастырь. Они меня благословили, и я ушел в Гефсиманский скит, от Троицы недалеко. И взял меня к себе послушником старец отец Александр. Дивный был старец! Вот он был молитвенник, делатель молитвы Иисусовой, в затворе жил. Вот и вам в послушании надо быть, в полном послушании у духовного отца; надо такого выбрать, чтобы сам в послушании был у старца, и без его благословения ничего не делать. Или вам старицу иметь, но это – уже потом. Правило молитвенное исполнять надо с осторожностью: лишнего не набирать и тоже без благословения отца духовного нельзя».

Желающим поступить в монастырь старец советовал жить дома, как в монастыре до времени: не ходить в театры, быть в послушании у духовного отца. Господи, прости, что мы искус такой себе не устраиваем и очень многое делаем без благословения духовного отца.

Книг у старца было немного: авва Дорофей, Иоанн Лествичник, Макарий Египетский, Исаак Сирин да преподобный Серафим: «О молитве Иисусовой», только это он и читал, особенно «Семь слов» Макария Египетского.

«Вы это читаете? И хорошо. Читайте, да не раз, не два, а четыре, пять прочтите! Очень это смиряет – меня это очень смиряло».

Читать одну и ту же книгу из указанного перечня помногу раз – это еще не наше правило. Потому, очевидно, и смирения у нас нет. Прости нас, Господи.

Помню еще: выхожу я раз от старца, слышу, кто-то подъезжает. Выхожу на крыльцо – вижу, офицер, лица на нем нет, вид такой страшный. Спрашивает меня, можно ли видеть старца? Я говорю, что старец в затворе и никого не принимает, а он мне в ответ прерывающимся голосом: «Попросите старца меня принять, иначе я лишу себя жизни! Я испугался: иду к старцу, говорю ему – так и так; он говорит: «Впусти его!»

Я пошел за приезжим и ввел его к старцу, а сам вышел пред крыльцом, там, где ждал офицер, и вижу на дорожке крупными буквами начертано три раза: «Преподобный отче Сергие, помоги мне». Видно, в крайней нужде был этот человек. Я постоял, постоял да потом подумал: «Как же это я его так к старцу одного впустил? Вид у него страшный – а ну как он моего старца убьет?»

Испугался я и пошел к дверям его кельи. Все было тихо. Только были слышны глухие рыдания приезжего и тихий голос старца. Уезжая, офицер сказал, что он открыл старцу то, чем мучился пять лет, что старец спас его от гибели и теперь он совсем спокоен и счастлив.

В чем было дело, он не сказал.

Господи, в своих духовных поисках мы не накопили еще в себе решимости ехать куда-то вдаль, чтобы духовно опытному лицу открыть свою душу и снять со своей души моральную тяжесть. Господи,  прости нас, что когда тяжело на душе, мы эту тяжесть не через исповедь хотим удалить от себя, а разного рода внешними приемами: развлечением, едой, питием, сном, разговорами. А до старцев и духовно опытных людей не доходим, и через них духовную силу не принимаем, чтобы обрести покой и счастье.

После смерти старца  возгордился по греховности своей: кое-кому из братии советы давал, и ко мне приходили; даже старцем прикинулся; вот как я возгордился. А сам ничего не знал, ничему не научился, а о делании молитвы Иисусовой только от других понаслышке знал. Потом меня перевели в Зосимову пустынь, игуменом поставили. Когда я приехал, здесь одни были бедные деревянные строения да деревянная ограда кругом; а вот как Господь все устроил, помимо наших трудов, снисходя к нашей немощи. И вот здесь я весь в дела ушел, о молитве не радел; из Марии в Марфу превратился. А в монастыре трудно жить. В житии святых мучеников Евлампия и Евлампии сказано: когда мучили святого Евлампия, бросили его в котел с маслом горящим, а он восхвалял Бога, как бы не чувствуя мучений. И пришла его сестра Евлампия, с твердым намерением пострадать вместе с ним. И он стал звать ее к себе. Святая Евлампия, желая войти к нему, ухватилась за край раскаленного котла, страшно обожгла себе руки и не могла войти. Когда же святой позвал ее опять, она с разбега сразу впрыгнула в котел и умерла с братом мученической смертью. Память их 10 октября.

Старец, давая нам пример самоукорения, учит нас во всем доверяться Господу, Который из деревянных строений Зосимовой пустыни все устроил помимо трудов братии. Он трудился для Господа, и Господь помогал ему. Жизнь в монастыре стала для него подвигом за Христа до самой смерти. Господи, прости нас, мы слабо себя укоряем и довольно редко. Мы не умеем себя предавать Тебе, как это делали святые мученики Евлампий и Евлампия, как делал это схиигумен Герман. И в своих делах мы не возлагаем руководство на Господа, на Его милость к нам. Прости нас, Господи.

О монастыре и о жизни в нем не мечтайте: на все да будет воля Божия. Вот я в монастыре весь свой век прожил, а ничему не научился. Недостойный игумен! Скоро предстану пред лице Божие; а с чем предстану – не знаю. Ничего не имею, кроме грехов. Помните всегда завет Спасителя: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим».

Пребывая в монастыре и живя в миру, мы должны многому научиться у Господа, и особенно кротости и смирению. Но этого научения у нас нет; добродетели отсутствуют, а грехов тьма. Прости нас, Господи, за грехи и вразуми, как кротости и смирению научиться.

Читайте непременно молитву Иисусову: имя Иисусово должно быть постоянно у нас в сердце, уме и на языке: стоите ли, лежите ли, сидите ли, идете ли, за едой – всегда-всегда повторяйте молитву Иисусову. Это очень утешительно! Без нее нельзя. Ведь можно молитву Иисусову и короче говорить: это отцы святые советуют для новоначальных. Это полезнее и крепче будет. Помните шесть слов: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного». Повторите медленнее: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешную» –  и еще медленнее: «Господи – Иисусе – Христе, – помилуй мя, – грешную». Так хорошо! Учитесь самоукорению: без него нельзя. Вот я пятьдесят лет в монастыре живу, мне семьдесят шесть лет, слепой, еле ноги передвигаю; и только потому меня Господь милует, что я вижу свои грехи: свою лень, свое нерадение, гордость свою; и постоянно себя в них укоряю – вот Господь и помогает моей немощи».

Господи, мы забываем всегда читать молитву Иисусову, и потому не испытываем утешения, о котором говорит старец. Прости нас. Как новоначальные, мы не практикуем говорить молитву Иисусову обычно, чуть медленнее и еще медленнее. Господи, прости нас, что мы так не учимся говорить Иисусову молитву. И еще прости, Господи, что не укоряем себя, потому что не видим свои грехи: свою лень, свое нерадение, свою гордость. И помоги нам в нашей немощи.

2. Смирение, восполняющее отсутствие добрых дел

Беседа третья

Что теперь кругом делается?! Трудно вам жить среди такого развращенного мира. Меня все спрашивают: «Конец ли это мира?» Что можем мы на это ответить? Спаситель сказал: «О дне сем и часе никто не знает, ни Ангелы на небеси; а только Отец ваш Небесный»( Мф. 24, 36). Я думаю, что это еще не конец! Но сердце Божие к нам теперь близко. Не до конца прогневается Господь. Он милостиво хранит нашу обитель под покровом Матери Божией. И опять будет мир и тишина. Господь нас помилует за веру нашу – все-таки еще многие веруют и многие молятся на Руси.

Будем и мы помнить, что Господь изливает свою милость на тех, кто верует и кто молится. Господи прости нас, что мы веруем слабо и молимся недостаточно усердно.

Молитва – это главное в жизни. Если чувствуете лень, нерадение, как вы говорите, что же делать? Таков уж есть человек! А вы молитесь Богу в полном внимании, просто, как дети, говорите слова молитвы Самому Господу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Господь Сам знает, что вы – грешная. Так и молитесь: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Так легче, короче и лучше будет внимание удерживать на словах. Вот так и молитесь. Да укрепит вас Господь Бог.

Господи, молитва для нас должна стать главным в жизни. Нам надо молиться Богу в полном внимании, просто, как дети, говорить слова молитвы Самому Господу. Господи, прости нас, что мы утеряли эту детскую простоту и помоги нам удерживать внимание на словах молитвы.

Беседа четвертая

«Любить надо Господа. Ведь Господь добрый! Господь Кровь Свою за нас пролил. За это надо Господа благодарить; и, как дети Отца, молить простить нам наши грехи. Молитесь стоя или даже сидя: ведь Господь видит, что вы дети маленькие, сил у вас мало. Он не взыщет. Просто говорите с Господом. Ведь Он так близок к нам. Святитель Тихон Задонский так молился: «Кормилец мой, батюшка!» Вот как он Господа призывал! Вникайте в каждое слово молитвы умом; если ум отбежит, опять его возвращайте, принуждайте его тут быть, а сами языком слова молитвы повторяйте. Так будет хорошо! А сердце пока оставьте и не думайте о нем, довольно вам такой молитвы. Главное, чтобы чувство самоукорения неотступно было бы, чувство своей греховности и безответности пред Богом. Разве это трудно? Говорите: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную» – и  чувствуйте, что говорите. Вы говорите: «Страшно». Но разве Сладчайшее имя Господа может быть страшно? Оно благодатно, но надо произносить Его с благоговением. Епископ Феофан говорит: «Надо стоять пред Богом, как солдат на смотру». А укорять себя надо не только в делах плохих. Дел-то греховных  у вас, может быть, и немного, а за мысли греховные тоже отвечать будем».

Господи, мы должны любить Тебя, ведь Ты кровь Свою за нас пролил, мы сердечно за это должны Тебя благодарить, как дети Отца, и молить простить грехи наши. Господи, прости нас, что мы так не делаем. Помоги, Господи, обращаться к Тебе словами святителя Тихона Задонского: «Кормилец наш, батюшка!»

Господи, мы должны вникать в каждое слово молитвы умом, принуждая его возвращаться, когда он отбегает, повторяя языком слова молитвы, сосредотачиваясь на главном: неотступном чувстве самоукорения, вместе с чувством своей греховности и безответности пред Тобой. Прости нас, Господи, что все эти вещи бывают у нас легкими намеками и не удерживаются надолго. Прости нас, что не заключаем свой ум в слова молитвы, ум рассеивается, блуждает, а мы его не принуждаем быть тут, даже языком забываем повторять слова молитвы. К тому же мы теряем чувство самоукорения, чувство своей греховности и безответности. Прости нас, Господи, ибо не чувствуем в большинстве случаев, что говорим.

Господи прости нас, что из-за рассеянности не ощущаем благодатности молитвенных слов и не произносим их с благоговением. Господи, мы должны помнить, что будем отвечать перед Тобой не только за греховные дела, но даже за греховные мысли. Прости, что не укоряем себя не только за дела плохие, но и за мысли греховные.

«Люди мирские и не знают, что такое помыслы; они каются только в делах, а монахи все свои мысли перед глазами имеют, в греховных помыслах каются и себя за них укоряют. А за помыслами надо следить; а главное – на них не останавливаться, скорее укорить себя да помолиться Богу. Если себя не укорять и своей греховности не чувствовать, можно в прелесть попасть. Вот один монах – я его сам знал, он до сих пор в одном монастыре просфоры продает. Вот этот монах, кажется, послушником тогда был, захотел молитвой Иисусовой заниматься, не узнав как следует о ней; и начал заниматься. Появились у него чувства отрадные; и он думает, что это уже плод молитвы. И все больше и больше надмевается. Видения у него начались; а он все утешается. И казалось ему, что будто он порой ходит в чудном саду; и так всякий раз ему отрадно было молитву начинать.

Только один раз поговорил он с кем-то из знающих, и его спросили: вникает ли он в слова молитвенные? А он даже и не знал, что это нужно. А как начал он вникать в слова да укорять себя, так и пропали чувства утешительные да видения всякие; потому что все это неправильно. Смирения, самоукорения, да простоты держитесь!»

 Господи, нам никто не объяснял, что такое помыслы и как с ними бороться! Поэтому мы, мирские люди, каемся только в делах, а монахи все свои мысли перед глазами имеют и в греховных помыслах каются и себя за них укоряют. Скорбно, Господи, что мы относимся к первым, а не ко вторым. Прости нас, Господи, что мы не следим за помыслами, останавливаемся на них, себя за них не укоряем, своей греховности не чувствуем и не молимся Богу об избавлении от них. И поэтому чувствуем, как надмение становится главным плодом отношения к себе. Господи, прости нас, что, произнося молитвенные слова, мы не вникаем в их содержание, и не укоряем себя, что не улавливаем их смысла. Прости нас, Господи, за отсутствие работы над помыслами и помоги держаться смирения, самоукорения и простоты.

Беседа пятая

«Ничего не могу я сказать вам. Сам ничего не знаю, ничему не научился; а что же еще могу сказать другим? Ведь я неученый, вы понимаете? Малоученый. Ведь как меня учили-то? Читать научили по Псалтири, «Отче наш», «Богородицу» – это когда мне восемь лет исполнилось; и больше ничему не учили. Хотелось бы дальше поучиться, спросили: что книжки стоят? Говорят: «Пять рублей». Откуда же нам было такие деньги взять? Так я восьми лет свое образование и кончил – совсем необразованным остался, ничего не знаю. А хотелось бы тогда еще поучиться».

Господи, какой замечательный пример самоукорения и доверия Промыслу Божию показывает нам схиигумен Герман! Прости нас, что мы не имеем самоукорения и часто ропщем на Промысл Божий.

Беседа шестая

«Все жду смерти, а смерть ко мне не приходит. Вот думал: «Не доживу до семидесяти лет», а 20 марта исполнился мне семьдесят седьмой год; и вот уже тринадцать дней я прожил семьдесят восьмого года, а все смерть не идет за мной. На что я живу? Кому я нужен? Всем я в тягость! Братия терпят меня – спасибо им, не выгоняют! А я, лентяй, живу, ничего не делаю, на соблазн другим. Братия кругом работают, трудятся, а я, лентяй, ничего не делаю. Недостойный монах, недостойный игумен! В монастыре живу уже пятьдесят пять лет, и ничего не сделал – о монашеской жизни и понятия не имею. Вот мой старец отец  Александр жил семьдесят лет, преподобный Серафим семьдесят лет, отец Амвросий Оптинский семьдесят три года – а какие светильники были, истинные старцы, подвижники; а я семьдесят семь лет прожил и не сумел угодить Богу. И с чем предстану я, окаянный, на Страшный суд Божий? Всем меня наделил Господь: привел двадцати двух лет в святую обитель, через восемь лет меня посвятили в иеродиаконы, через одиннадцать лет – в иеромонахи; и в схиму Господь меня облек. Все мне даровал Господь; а я ничего не сделал, ничем не угодил Богу и страшусь праведного Суда Божия на Страшном Суде Его.

Обитель вся устроена трудами братии; все они у меня хорошие, труженики, послушные такие! Один я показываю им пример лени и нерадения».

Господи, вот и еще пример самоукорения, которому нам следует подражать, когда обозреваем собственную прожитую жизнь. Господи, прости, что мы подобного самоукорения не имеем и благодарности к Тебе, Господу нашему, не выказываем. Горе нам!

 Беседа седьмая

«Многие монашествующие боятся схимы, боятся накладывать на себя обеты, которых сдержать не смогут. Была у отца Александра, моего старца, духовная дочь, монахиня Евфросиния, она потом у меня исповедовалась и умерла года два тому назад. Я ей всегда говорил: «Принимай схиму!» А она мне отвечала: «Батюшка, да разве я могу? Разве я достойна?» А я ей  отвечал: «Кто же из нас-то достоин? Кто может считать себя достойным? Мы только смиряться можем и смирением дополнять дела, которых у нас нет... Какой я схимник?! Господи, Ты видишь немощь мою! Никуда я не гожусь! Без Тебя, Господи, я – ничто!»

Господи, вопрос принятия на себя обетов – это и наш вопрос. Мы боимся налагать на себя обеты, брать на себя обязанности: быть, например, крестным отцом или матерью, быть служителем церкви, возглавлять ответственные послушания в церковной общине. В этом случае надо принять порученное и смиряться, и смирением дополнять дела, которых у нас нет. Господи, Ты Сам видишь немощь нашу! Мы никуда не годимся! Господи, без Тебя мы –  ничто! Господи прости нас за боязливость, не совсем безгрешную, и помоги нам окрепнуть духом для смиренного возложения на себя обетов. Господи, милостив буди нам, грешным, и помилуй нас!

ИСПОВЕДЬ IX. воспитание христианского сердца. по духовным беседам преподобного старца  Алексия Зосимовского (1846 – 1928)

1. Умение брать на себя душевные страдания ближнего

Покойный батюшка, отец Алексий всегда был снисходителен к истинно желавшим спасения. Не было греха, которого бы не прощал отец Алексий, за исключением греха духовной гордости. «Смирихся, и спасе мя Господь», – говорил отец Алексий. «Знаешь ли ты, – поучал он, – знаешь ли, мне кажется, что люди оттого и страдают, что не понимают истинного самоотречения во имя Распявшегося ради нас. Помни, где горе, где беда, ты должна быть первой. Много слез сокрушенного сердца проливает человек, чтобы сделаться способным утешать других о Господе. Нужно идти туда, где туга душевная так мучит человека, что он склоняется на самоубийство. Это нелегкий подвиг; это подвиг, граничащий с истинным распятием собственной греховности, ибо только тот может уврачевать отчаянного, кто сам силой своего духа сможет взять в это время его душевное страдание на себя».

Господи, мы истинно желаем спасения, но у нас остается грех духовной гордости. Он то и дело откуда-то вылезает. Писание говорит: «Смирихся, и спасе мя Господь». Мы редко вспоминаем эти слова, и смирения очень не хватает нам. Прости нас, Господи. Нам следует помнить, что надо быть первыми там, где горе, где беда. А для этого необходимо проливать много слез сокрушенного сердца, чтобы сделаться способными утешать других о Господе. Мы виноваты пред Тобой, Господи, что оказываемся далеко не первыми там, где горе, где беда, где туга сердечная мучит человека и доводит до отчаяния. Прости нас, Господи, что мы не готовим себя к этому нелегкому подвигу, граничащему с истинным распятием своей греховности. Господи, Своим благодатным посещением научи нас в нужных случаях силой своего духа брать душевное страдание бедствующего человека на себя.

«Нет ничего удивительного, что ты страдаешь, – нередко говорил батюшка, – ты должна страдать, чтобы понять страдания других. Терпи, Христос терпел, будучи Безгрешным, поношения от твари, а ты кто такова, чтобы не пострадать? Знаешь ли ты, что душа очищается страданием, знаешь ли, что Христос помнит тебя; если Он посещает тебя скорбями, особенно помнит. Путь жизни труднее всего избрать самому. Нужно при вступлении в жизнь молить Господа, чтобы Он управил твой путь. Он, Всевышний, всякому дает свой крест сообразно со склонностями человеческого сердца. Кто тебе сказал, что Бог наказывает людей за грехи, как принято у нас часто говорить при виде ближнего, впавшего в какую-либо беду или болезнь. Нет, пути Господни неисповедимы, нам, грешным, не надо знать, почему Всевышний Христос допускает на свете часто уму человеческому непостижимые как бы несправедливости. Он знает, что Он делает и для чего. Ученики Христовы никогда не думали, что Христос дает счастье в смысле благополучия земного здесь, на земле. Нет, они были счастливы лишь общением духовным со Сладчайшим своим Учителем. Ведь Иисус явился в мир для того, чтобы Своей жизнью утвердить последователей Своих в мысли, что земная жизнь есть непрестанный подвиг. Христос мог избежать страдания Своего, однако, Он Сам добровольно пошел на Крест. Бог любит особенно тех, кто добровольно идет на страдания Христа ради».

Господи, когда нам приходится страдать, мы должны помнить, что, страдая, мы лучше будем понимать страдания других и терпеть, вспоминая Христа, Который, будучи Безгрешным, страдал, терпя поношения от твари. Если Господь посещает нас скорбями, значит, Он помнит нас. Господи, все эти мысли в день скорби мы забываем и потому терпеть не можем, унываем и ропщем. Прости нас.

Прости нас, Господи, что постоянно не умоляем Тебя управить наш путь, не принимаем от Тебя свой крест и не идем по пути, Тобой указанному. Прости нас! Люди думают, что Господь наказывает за грехи, когда видят ближних, впадших в какую-либо беду или болезнь. Нам, грешным, не надо знать, почему Всевышний Христос допускает на свете нашему уму видеть как бы непостижимые несправедливости. Он знает, что Он делает и для чего. Господи, прости нас, что мы домогаемся человеческой справедливости, не задумываясь о том, что пути Господни неисповедимы.

Прости нас, Господи, что наши интересы застряли в похотях земных, и мы не ищем духовного общения с Тобой, Иисусе Христе, подобно Твоим ученикам и Апостолам. Господи, прости нас, что мы не воспринимаем жизнь свою как непрестанный подвиг, нам часто хочется передохнуть, расслабиться, развлечься, избежать страданий ради Тебя, Господи. Ты же, Боже наш, особенно любишь тех, кто добровольно идет на страдания ради Сына Твоего. Прости нас, что мы еще не хотим страдать добровольно. 

Мы должны жить не для себя потому, что только так мы обретем мир о Господе, если отдадим себя на служение ближнему.

Господи, прости, что нам больше хочется жить для себя и потому оскудевает в нас мир, который Ты даешь нам. Прости, что не отдаем себя на служение ближнему. Умножь в нас желание, Господи, послужить ближнему, и мир Твой не скрывай от нас!

Отец Алексий никогда не спешил со многими из своих посетителей. Он много раз говорил: «Господи, Господи, едут, едут за столько верст, ведь приезжают ко мне недостойному, ну как их торопить!»

Господи, мы часто не сострадаем людям, приезжающим к нам, за труд нелегких путешествий, не сочувствуем им в этом и торопимся отстраниться от них. Прости нас, Господи.

Относительно молитвенного правила всегда давал он определенный ответ: «Твори молитву Иисусову всегда, чтобы ты не делала, если же рассеешься, вздохни перед Господом и снова, и снова продолжай».

Господи, прости нас: мы склонны рассеиваться и забывать  о молитве Иисусовой. Вздыхаем пред Тобою, Господи, укрепи молитву продолжать и продолжать.

«Страх Божий, вот что потеряли люди. Потому они и скорбят, что думают, что они сами своими силами могут чем-нибудь помочь. Нет, люди готовы умереть духовно, чем поступиться своим самолюбием, своей «благородной», как они называют, гордостью. Гордость изгнала из рая прегордого Денницу, потерявшего из-за нее свое небесное величие. Думают люди, что вот-вот они достигнут здесь, на земле, благодаря своим личным трудам, земного счастья и благополучия, удивляются и печалятся, если выходит наоборот, забывая, что сам человек ничего не может сделать, если Всевышний не изъявит на то Своей воли. Волос человека не падет с головы без воли Божией, неужели ты думаешь, что что-либо в жизни целых народов происходит без воли Творца? Нам, правда, часто кажется, что происходит что-то нецелесообразное, что-то прямо не согласное с божественными законами. Да ведь не знаем мы, что из этого произойдет в психологии этих исстрадавшихся ныне, не знаем мы, что, быть может, Христос и решил очистить всех, всех, благодаря этим нечеловеческим как бы страданиям. Христос есть предвечная любовь, любовь николиже отпадает, и Христос с небесного Своего Престола ни на минуту Своим взором не покидает грешной земли, Он все видит, все допускает, а вот почему Он допускает, нам грешным знать не полезно».

Господи, мы осознаем, что потеряли страх Твой. Мы часто скорбим о неудачах в помощи людям, ибо думаем, будто своими силами можем помогать им. А люди готовы умереть духовно, чем поступиться своим самолюбием, своей, так называемой благородной гордостью. Прости нас, Господи, за нездоровую скорбь, за гордость и самонадеянность. Среди других людей и мы, забыв об истине, нет-нет да и подумаем, что благодаря нашим личным трудам достигнем здесь, на земле, земного счастья и благополучия.  При этом мы забываем, что ничего не сможем сделать, если Ты, Господи, не изъявишь нам на то Своей воли. Волос человека не падает без Твоей, Боже, воли. И в жизни целых народов ничего не происходит без воли Творца. Нам часто кажется, что происходит что-то нецелесообразное, что-то прямо не согласное с божественными законами. И мы, безумные, готовы предложить Господу свое видение, свое решение Божественных задач, не понимая, что произойдет в психологии этих исстрадавшихся людей. Прости нас, Господи, за эту дерзость. Нам не открыто: решил ли Христос очистить всех, благодаря этим нечеловеческим страданиям. Христос есть предвечная любовь, любовь николиже отпадает, и Христос с небесного Своего Престола ни на минуту Своим взором не покидает грешной земли. Он все видит, все допускает, а вот почему Он допускает, нам, грешным, знать неполезно. Прости нас, Господи, что этим словам старца мы не готовы выражать свое доверие, и свое послушание.

«Ты помни одно, что ты христианка, и с этой точки зрения всегда поступай в жизни. Долг христианки какой? Долг христианки исповедовать Христа безбоязненно и никогда ни в чем не поступаться своей христианской совестью. Вот я, – говорил про себя отец Алексей, – думал ли я, что мне придется утешать стольких людей, мне, когда я и теперь зачастую чувствую, что я сам немощен и телесно, и духовно, а тут стольких немощных беру на свою ответственность. Ведь я на поруки как бы пред Богом беру вверяющихся мне людей, ведь ответ дам за них пред Престолом Божиим. Ведь это не шутка взять на себя под свою ответственность пред Всевышним сотни людей, вверяющихся духовному руководству. Многие думают – ну что за важность советовать то ли иное? Да ведь знаешь ли ты, что мне Христос полагает на сердце дать тот или иной ответ, ведь я сам, как говорится, в себе не волен. Лучше совсем не спрашивать совета старца, чем не исполнять его совета. Враг Божий только и ждет, чтобы за непослушание человека Божьему через старца совету опутать несчастного своими сетями».

Господи, мы должны помнить, что мы – христиане, и с этой точки зрения всегда поступать в жизни. Долг христианина и христианки – безбоязненно исповедовать Христа и никогда ни в чем не поступаться своей христианской совестью. Прости нас, Господи, что забываем о своем христианском звании, своей жизнью не исповедуем Тебя, Христа Бога нашего, и имеем тенденцию поступаться своей христианской совестью.  

Прости нас, Господи и за то, что ищем совета старца (духовника), а выполнять его не спешим и даже забываем данные нам советы. А враг Божий только и ждет, чтобы за непослушание наше Божьему через старца совету, опутать нас, несчастных, своими сетями. Прости нас, Господи, что своим непослушанием даем врагу Божию власть связать нас его сетями, и таким образом удаляемся от пути спасения.

«Всех, всех Христос пришел спасти. Так и помни, что ты сама только потому веруешь в Бога, что вера тебе Им дана – вера ведь дар Божий. Нельзя никого судить за то, что он не может верить в Бога, так как это зачастую бывает промыслительно. Христос может сделать чудо мгновенно. Он может в один миг сделать из гонителя ревнителя. Апостол Павел из величайшего из гонителей сделался ревностнейшим проповедником Христовой истины. Но велико, велико дело исповедничества Христовой истины, кому это, конечно, Им дано. «Всяк иже исповесть Мя пред человеки, – исповем его и Аз пред Ангелами Божиими». Есть два вида мученичества. Мученичество явное, открытое – это когда физически мучают человека, распинают, четвертуют, вообще подвергают каким-либо физическим страданиям за имя Христово – это наши первые мученики. А есть и теперь мученики, которые добровольно сами распинают свою плоть со всеми ее страстями и похотями. Вот наши, хотя бы для примера, ближайшие угодники Божии: Серафим Саровский, Сергий Радонежский, да и старцы, не прославленные еще открыто Церковью, – Амвросий Оптинский, Иоанн Кронштадский.  Ведь эти последние два жили еще так недавно, жили среди нас, а разве все, все оценили их по заслугам?

Были люди, которые ценили их, а были, которые и порицали их. И так было и будет во все времена и лета, и никогда не надо удивляться или негодовать на это, ибо и это происходит по воле Божией».

Господи, и нам надо поверить, что Ты, Спаситель наш, пришел спасти всех, всех. И каждый из нас верует в меру, которую Ты даешь нам, ибо вера в Бога – Твой дар нам. Нельзя никого судить за то, что он не может верить в Бога, так как это зачастую бывает промыслительно. Господи, прости нас за отсутствие такой веры в нас.

Христос может сделать чудо мгновенно. Он может в один миг сделать из гонителя ревнителя. Господи, как же мало мы молимся о том, чтобы в нас и в окружающих нас людях умножился дар веры, и мы сделались бы свидетелями, как Ты, Боже, чудесным образом из гонителей делаешь нас ревнителями в деле проповеди Твоей, Христе, истины. Господи, прости нас, что не выпрашиваем у Тебя дара веры и, соответственно, не приемлем от Тебя силы быть ревностными исповедниками Твоей, Христе, истины.

 Господи, два вида мученичества могут ожидать нас: насильственное мученичество и физическое уничтожение за веру, и мученичество добровольное, когда мы сами будем распинать себя, свою плоть с ее страстями и похотями. Господи, прости нас, что еще не имеем должной веры, чтобы распинать свою плоть с ее страстями и похотями, а тем более не готовы идти на физические страдания за веру. Прости нас, Господи, умножь в нас веру и укрепи на подвиг несения скорбей, как несли его преподобный Амвросий Оптинский, святой праведный Иоанн Кронштадтский.

2. Земной яд страстей: опыт нейтрализации их

«Скорби, скорби, – говорил Батюшка, – только так и очистишься». «Да как же я очищусь, – возражала я, – когда все более погрязаю?» – «Ну, ну, погрязнешь и вылезешь, а то, знаешь, бывает и наоборот, вылезает, а вдруг и погрязнет, не спеши вылезать, так-то вернее будет, а тебе нужно узнать всю изнанку жизни, хоть ты и нежный цветочек. Не бойся грязи, грязи видимой в человеке, значит, он спасен, когда вся грязь наружу, то есть когда духовная грязь в нем уже заметна, этим он искупает вполне свое недостоинство, а вот надо бояться той грязи, до которой трудно докопаться, той грязи, которая гнездится  в тайниках нашего сердца, где никакая человеческая помощь не может заставить ее обнаружиться во всей ее закоснелости, где может помочь лишь десница Божия».

Господи, Ты даешь нам знание, что скорби нас очищают. И если нам кажется, что мы все более погрязаем в грязи духовной, то следует пробудить в себе надежду, что вылезем из нее. Гораздо опаснее перспектива: вылезти из грязи и вдруг снова погрязнуть. Поэтому надо не спешить вылезать, ибо так вернее будет. Бог попускает видеть грязь, чтобы узнать нам изнанку жизни. Господи, прости нас, что спешим вылезти из грязи жизни и боимся ее. А делать этого, оказывается, не надо – бояться, когда вся грязь наружу, когда духовная грязь в нас уже заметна. Мы должны бояться той грязи, до которой трудно докопаться, той грязи, которая гнездится в тайнике нашего сердца. Господи, прости нас, что мы не видим ее в себе, в своем сердце, или же просто не хотим ее видеть, и погибаем от загрязнения ею всего нашего существа. Господи, только десница Твоя, верим, может помочь нам в готовности заставить ее обнаружиться во всей ее закоснелости. Боже наш, помоги нам в этом.

Приезжай к нам в Великий Четверг: все чудные службы проведешь у нас; останутся они у тебя в памяти. В Светлую Заутреню стань ближе к Зосимовой пустыни, познакомься с ней, с ее духом. Читай утром и вечером молитвы по молитвослову, затем можно, по усердию, и каноны: Спасителю, Божией Матери, Ангелу-хранителю, а потом акафисты разные – какие захочется. Нужно непременно ежедневно, в течение десяти минут (это пока), без счета, чтобы это не было машинально, читать молитву Иисусову, не скорым галопом, а с размышлением. Когда приедешь в следующий раз, тогда скажу тебе: увеличить ли время на это до одного часа или нет. Во время молитвы Иисусовой можно класть поклоны, можно и не класть. Самое главное – это молитва. Большого правила на тебя не возлагаю, потому что, когда ты получишь начальство в монастыре, то кто знает, успеешь ли ты все выполнить? Годишься ли ты... Если ты только заметишь, что в монастыре не строго, не все по монашескому строю совершается, то, говорю тебе, не поступай в такой монастырь, в другом месте можно, а отец Иоанн Кронштадтский везде-везде тебя сохранит. Хорошо, если ты будешь по своей матери читать Псалтирь, по усердию, сколько возможно, только помни, что есть там особая молитва при каждой кафизме. Если ты не понимаешь, что читаешь из Святого Евангелия, то советую тебе: день читать по-русски, день по-славянски, а спустя месяц, вот пятого числа, начни снова с того Евангелия, с той же главы, скажем, с третьей, но теперь уже или по-русски, или по-славянски и, таким образом, из месяца в месяц.

Господи, для становления в нас духовной жизни нам очень важно стать поближе к Зосимовой пустыни, познакомиться с ней и с ее духом. Господи, прости нас, что духа Зосимовой пустыни мы не знаем, усердия к молитве не проявляем, акафисты Спасителю, Божией Матери и Ангелу-хранителю по усердию не читаем, по десять минут молитву Иисусову не творим.

Надо непременно читать авву Дорофея и святого Иоанна Лествичника. Еще и еще читай. Одно всегда помни: буду ли я твоим духовным отцом или другой, помоложе, – имей к нему полное доверие, иначе ничего не выйдет для спасения твоей души. Доверие к старцу или духовнику необходимо, но враг будет всячески смущать и постарается тебя от меня отбивать, и даже ты можешь меня возненавидеть…

Господи, мы пытались читать авву Дорофея и святого Иоанна Лествичника. Но чтобы читать еще и еще этого у нас нет. Прости нас, Господи, за неустойчивый интерес к поучениям этих святых отцов. Прости и за то, что их советы не вводим руководящим началом в свои жизненные шаги. И еще: нам надо помнить, что к старцу или к духовному отцу нам следует иметь полное доверие, иначе ничего не выйдет для спасения нашей души. Доверие к старцу или духовнику необходимо, ибо враг будет всячески смущать и постарается нас отбить от него и даже возбудить ненависть к нему. Господи, прости, что недоумения по отношению к своему духовнику враг довольно часто всевает в наше сердце, а мы не всегда со всей настойчивостью их от себя удаляем. Господи, помоги нам всегда иметь неослабное доверие к нашему духовнику.

Те, которые поступают в монастырь, непременно будут обуреваемы известной страстью (блудной). Очень часто, правда, так бывает, но этим не нужно смущаться и этого бояться – нужно только тотчас прибегнуть к старцу или духовнику. Те, которые до сорока лет были свободны от этой страсти, после сорока вдруг бывают ею обуреваемы. Особенно это бывает с теми, которые гордились своим целомудрием, смеялись над теми, которые были под гнетом врага, и не жалели о них, не молились о них.

И нам, если Бог кому-то благоволит поступить в монастырь, полезно знать, что не избежим обуревания известной страстью; что надо не смущаться и не бояться, но тотчас прибегнуть к старцу или духовнику. Господи, прости, что мы этого не делаем, но скрываем в себе действие страсти, гордимся своим целомудрием, смеемся над теми, кто бывает под гнетом врага, не жалеем их и не молимся о них. Господи, прости нас не открытых для исповеди этой страсти, когда она начинает жечь нас своими огнедышащими желаниями. Прости нас, что не бежим к своему духовнику, желая через него получить для себя Божию защиту.

Держись духовника, он никогда тебе не даст впасть в неверие, будет тебя пробуждать. Только крепко держись и все ему рассказывай. Избрала меня или другого – всегда обо всем посоветуйся с духовником.

Господи, и нам через преподобного Алексия, автора этих наставлений, Ты даешь наказ: держаться духовника, и он не даст нам впасть в неверие, будет нас пробуждать. Господи, прости нас, что мы вроде бы и держимся духовника, но не все ему рассказываем и не всегда с ним обо всем советуемся.

Побуждай себя к милосердию, к добру для ближних – это своего рода подвиг – нужно помогать нуждающимся, развивать в себе жалость и любовь.

Господи, подвиг милосердия недостаточно ценится нами. Прости нас. И даруй нам усердие помогать нуждающимся, развивать в себе жалость к людям и любовь.

О старчестве преподобный старец говорил: «Преподобные отцы, живя в пустыни, говорят про себя так: в продолжение седмицы диавол жжет нас своим змеиным ядом, а мы в субботу и воскресенье прибегаем на источники водные, исповедуясь у своих старцев и причащаясь Святых Таин, этим мы избавляемся от змеиного яда».

Господи, мы мало наблюдаем за собой и поэтому не замечаем, как в течение седмицы диавол жжет нас своим змеиным ядом. А, не замечая, мы не стремимся в субботу и воскресенье на «источники водные»: исповедаться у своих духовников и старцев и причаститься Святых Таин, чтобы избавиться от змеиного яда. Господи, прости нас, что случающееся с нами греховное отравление, мы не ассоциируем с отравлением «змеиным ядом» диавола, и не видим в исповеди у духовника и причащении Святых Таин самого действенного лекарства от змеиного яда. Господи, помоги всегда помнить и прибегать к этим благодатным лекарствам в борьбе с диаволом.

И мы, живя в Зосимовой пустыни, когда теряли душевный мир, приходили к старцу отцу Алексию и открывали ему свою душу. Старец говорил нам, что мир душевный теряется больше всего от осуждения ближних и от недовольства своей жизнью. Когда мы начинали о ком-нибудь говорить с осуждением, старец нас останавливал, говоря: «Нам до других дела нет, говори только свое. Правила святых отцов предписывают останавливать исповедующихся, когда они говорят о других. И мы, придерживаясь этого правила, строго следили за собой, чтобы не сказать какое-либо слово о других. «Кто любит говорить про других, – наставлял старец, – про того и люди много говорят».

Господи, мы часто теряем мир душевный по причине осуждения других и от недовольства своей жизнью. Прости нас. И еще: во время исповеди из-за своей невнимательности нам хочется говорить о других, и действительно говорим о них, нарушая правило святых отцов, запрещающих это. Прости нас, Господи, что на исповеди не следим за собой и частенько говорим недоброе слово о других. Помоги, Господи, говорить о других мало, чтобы и люди мало говорили о нас.

Старец еще учил нас: «Когда душа обвинит себя во всем, тогда возлюбит ее Бог, а когда возлюбит ее Бог, тогда –  что еще нам нужно? После исповеди и прочтения разрешительной молитвы у нас опять возвращалась жажда духовной жизни, и мир в душе водворялся.

Господи, когда наша душа научится обвинять себя во всем, тогда возлюбит ее Бог, – это предел наших желаний. Господи, прости нас, что мы к этому пределу никак не приблизимся, ибо никак не научимся  обвинять себя во всем. И еще прости нас, Господи, что не наблюдаем, как по прочтении разрешительной молитвы к нам возвращается жажда духовной жизни и водворяется в нашей душе мир. Именно по этим признакам – жажде духовной жизни и водворению мира в душе – мы можем судить о прощении наших грехов. А мы такого наблюдения за собой не ведем. Прости нас, Господи. И дай нам силы наблюдать за появлением жажды духовной жизни и утешаться миром в своей душе.

Отец Алексей говорил нам: «Хотя Господь во ад меня пошлет за мои грехи, но я все-таки буду благодарить Его всегда за то, что я монах». Он и в миру еще читал и любил святых отцов и был как бы ненасытен в монашеских подвигах.

Господи, прости нас за неумение благодарить Тебя за свою причастность к христианству, к подвигам духовной жизни. Прости нас, Господи, что мало читаем и любим святых отцов, и пошли нам «ненасытность» к христианским подвигам, совершаемым под руководством святых отцов.

Высоко ставя послушание, и сам во всем слушаясь своего духовника, отец Алексей и учеников своих учил этой добродетели. Идя однажды на послушание, встретился я с одним из учеников батюшки, студентом Академии отцом Игнатием Садковским, который катил маленькую двухведерную бочку. Сам он был очень высокого роста, а бочка-то маленькая, подпрыгивала и перевертывалась. Ему поэтому приходилось ежеминутно нагибаться и подталкивать бочку. Я ему и говорю: «Вы бы ее, отец Игнатий, взяли на плечо, да и несли бы». А он отвечает: «Меня благословили катить».

Господи, прости нас, что мы высоко не ставим послушание и во всем не готовы слушаться своего духовника, как это делали ученики старца Алексия. Господи, помоги нам быть внимательными к тем благословениям, которые дает нам наш духовник, чтобы точно их выполнять.

Один духовный сын отца Алексия приехал в Зосимову пустынь поговеть Великим постом на первой неделе. Он стал ходить неопустительно ко всем службам. А службы там были уставные, долгие. В то время огонь в монастырской кухне не зажигался, и ничего варить для братии первые дни не полагалось. Со временем он стал изнемогать и слабеть. Наконец, не выдержав подвига, он бросился к отцу Алексию: «Батюшка, не могу больше без пищи, благословите что-нибудь съесть!» – взмолился он. А тот со свойственной ему мудростью ответил: «Как же ты просишь меня, твоего старца, благословить тебя нарушить устав той обители, в которой он живет? Другое было бы дело, если бы ты, не могший дольше терпеть, сам что-нибудь съел и потом пришел ко мне просить прощения». Не получив благословения нарушить пост, молодой человек ушел от отца Алексия, но не смог больше поститься, раздобыл где-то соленый огурец и кусок черного хлеба, съел их и затем пришел к старцу с повинной головой. Конечно, тот отпустил ему грех с любовью. Сам же старец всегда вкушал то, что давали всем на трапезе, а когда очень уставал от исповедников, то выпивал стакан крепкого чая, и это его подкрепляло.

Господи, у нас нет навыка подчиняться уставу монастырскому и домашнему. Мы оскудеваем в терпении и воздержании и готовы просить духовника хотя бы частично ослабить пощение. А просить у духовника нарушить пост недопустимо, ибо он не может дать такого позволения, согласно устава святых отцов. Нарушить пост – это дело самого человека, а дело старца или духовника дать прощение в этом грехе, если нарушитель придет к нему на исповедь. Господи, мы просим у Тебя прощения, что тоже просим позволения у духовника нарушить пост, чтобы на него переложить ответственность за нарушение поста. Прости нас, Господи.

Монах должен знать два слова: «простите и благословите». Ему надо выучить наизусть стихиру 7-го гласа: «Виждь твоя пребеззаконная дела, душе моя, и почудися како тя земля носит, како не расседеся, како дивие зверие не снедают тебе; како же солнце незаходимое сияти тебе не преста; восстани, покайся и возопий ко Господу: согреших Ти, согреших, помилуй мя» (неделя вечера).

Господи, прости, что мало вдумываемся и редко произносим слова: «простите и благословите». И еще, что не знаем наизусть стихиру, в которой Церковь учит нас задавать душе своей справедливое вопрошение: увидеть свои пребеззаконные дела и пережить удивление, как носит меня земля, как не расселась, как дикие звери не съели меня, и солнце незаходимое не перестало светить мне? Господи, прости нас и прими наш вопль: помилуй нас, согрешивших.

3. Молитва – ограждение для ума и добрых дел

Когда слушаешь колокольный звон на улице, он разлетается и разбивается о разные встречные предметы; иногда же его восприятию мешает какой-либо треск, визг или писк. Напротив, когда сидишь в четырех стенах, то этот же звон слышишь очень явственно, ибо стены его не ограждают, не дают ему разлетаться. Точно так же небесные звезды бывают видны только вечером, днем же их не видно. Если ты спустишься в глубину земли (например, в колодец), то оттуда увидишь много звезд, которых ты раньше не видел. Так точно и человек – если более приобучает себя молитве Иисусовой, то эта молитва делается ограждением для его ума, не дает ему развлекаться соседними лицами, предметами; помогает ему схватывать слова церковного пения и чтения и вообще помогает ему более внимательно стоять церковную службу. Но это относится не к начинающим делателям молитвы Иисусовой, а только к тем, которые привыкли к этой молитве.

Господи, нам преподобный приоткрывает тайну молитвенного делания, связанного с молитвой Иисусовой: эта молитва должна стать ограждением для ума нашего, должна искоренить привычку к развлечению ума соседними лицами и предметами. Молитва Иисусова должна еще помочь нам схватывать слова церковного пения и чтения, помочь более внимательно стоять церковную службу. Господи, мы каемся, что не приучили себя к такой молитве, и та духовная польза, о которой свидетельствуют преподобные отцы, только малыми каплями проникает в наше сердце. Прости нас, Господи, что эта молитва не ограждает наш ум от развлечений соседними лицами и предметами, не формирует в нас способность схватывать слова церковных песнопений и читаемых в храме молитв, не способствует нам внимательно стоять церковную службу. Господи, прости нас, что не видим еще в молитве Иисусовой того благодатного пособия, которым достигаются заданные нашему церковному сознанию указанные задачи.

Молитву Иисусову когда творишь, заключай ум в слова молитвы, то есть молись со вниманием. Молитву Иисусову лучше ограничить во времени (например, пятнадцать-двадцать минут), нежели количеством: в этом случае произносишь молитву неторопливо и более внимательно. Это правило пусть, как урок, творится постоянно, кроме дней праздничных двунадесятых.

Господи, прости, что Иисусову молитву мы читаем не достаточно внимательно, не ограничиваем произнесение ее временем и, как урок, ежедневно не произносим.

При ежедневном чтении Евангелия и Апостола лучше читать из того и другого по одной главе в день. В Пасху и двунадесятые праздники Псалтирь оставляется, и читаются только Евангелие и Апостол.

Господи, прости нас, что мы не всегда этого правила придерживаемся.

Псалтирь в келье лучше читать стоя, нежели сидя, несмотря на то, что в церкви кафизмы Псалтири выслушиваются сидя; келейное чтение Псалтири есть молитвенный труд. (Если в церкви и сидят во время кафизм, то ради седален, читаемых после кафизм, а не ради самих кафизм).

Евангелие непременно надо читать стоя. Апостола можно читать и сидя и стоя, но лучше стоя. Мирянину, желающему познакомиться с духовной жизнью, лучше всего сначала прочитать книгу епископа Феофана «Что есть духовная жизнь». Эта книга представляет как бы ворота в духовную жизнь.

Господи, мы с этими правилами чтения знакомы поверхностно и поэтому выполняем их небрежно, или совсем не выполняем. Прости нас.

Из Оптинских старцев более серьезен и полезен для монахов отец Макарий Оптинский. У него все сводится к смирению и самоукорению. Нет письма, где бы ни говорилось о смирении. Как масло в кашу, он повсюду подливает самоукорение.

Господи, и нам полезно смирение и самоукорение. Прости нас, что, как масло в кашу, мы во все дела свои не подливаем самоукорения.

Оптинские старцы оттеняют одну черту в Таинстве Елеосвящения, именно это Таинство облегчает хождение по мытарствам.

Господи, мы еще не знали об этом и не ждем от этого Таинства облегчения в прохождении мытарств. Прости нас.

«Плоды Святого Причащения: здоровье души и тела, мир душевный, какая-то радость духовная, легкое отношение к внешним скорбям и болезням. Бывает, например, так: больной, причастившись Святых Таин, говорит: «Если бы я долго не причащался, то давно умер бы».

Господи, прости, что мы мало знакомы с тем благом, которое именуется плодами Святого Причащения, и, когда готовимся к участию в этом Святом Таинстве, оказываемся не готовыми порадоваться этим милостям Божиим.

Эти плоды действуют, если мы не оскорбляем святыню. Если же оскорбляем ее, то в тот же день причащения она перестает действовать. А оскорбляем мы святыню чем? Зрением (зрение, по словам святых отцов – опасный проводник блудной страсти); слухом и другими чувствами; многословием и осуждением. Поэтому в день причащения надо преимущественно хранить зрение, больше молчать, «держать язык за зубами».

Господи, и мы ловим себя на том, что оскорбляем в себе святыню зрением, слухом и другими чувствами, многословием и осуждением. Господи, прости нас и помоги хранить зрение и больше молчать.

Если мы не получили плодов после Святого Причащения, надо раскаиваться, смирять себя, считать себя недостойным этих плодов: быть может и недостойно причастился? Рассеялся во время службы – ведь можно рассеяться не только блудными, а и другими посторонними мыслями. Отчаиваться же и скорбеть, что я не получил плодов Святого Причащения, не нужно. Иначе Святое Причащение будет для нас талисманом каким-то. Такое отношение к Причащению – своекорыстие.

Господи, бывают в нашей жизни дни, когда и мы, к нашему великому огорчению, не видим плодов Святого Причащения, но раскаиваться не спешим, и не смиряем себя, и не считаем себя недостойными этих плодов. Прости нас, Господи. И еще причиной лишения плодов Святого Причащения может быть рассеяние во время службы не только блудными, а и другими посторонними мыслями. Прости нас, Господи, за это рассеяние и за скорбь, что не получили ожидаемых плодов. Прости, Господи, нас за своекорыстие, когда причащаемся только ради этих плодов.

Если кто-то батюшку спрашивал о чтении молитв: нужно ли что-то вычитывать или можно пропустить, – то он иногда так отвечал: «Лучше перемолиться, чем недомолиться».

Господи, мы чаще склонны бываем недомолиться, чем перемолиться. Прости нас за отсутствие любви к молитве и за склонность к сокращению молитвы.

За новопреставленного полагается утром и вечером делать по двенадцать поясных поклонов. Один брат сказал батюшке:  «Вот я по нескольку дней забываю сделать эти поклоны, а потом уже зараз поклонов сто и сделаю с таким расчетом, чтобы пополнить пропущенное. Можно ли так и впредь делать?» Батюшка сказал: «Хорошо все делать, когда полагается, в свое время».

Господи, нет у нас знания, нет усердия делать по двенадцать поясных поклонов за новопреставленных. Прости, Господи. И еще виноваты мы, Господи, в том, что самовольничаем в деле поминовения усопших и делаем это не когда полагается, не в свое время, а измышляем свои «правила». Прости нас, Господи, за самоволие.

Об осуждении отец Алексий как-то сказал: «Осуждаем мы оттого, что за собой не смотрим и себя наперед не осуждаем. Не осуждай никого, не клевещи и не давай неправильных советов ближним, ну а если тебе придется сделать это, то спеши исправить зло. Скажи, что ты неправильно сказала, предупреди, извинись письмом, наконец, если сама не можешь увидеть их, а то знаешь, много неприятностей от этого бывает».

Господи, мы не приучены наперед следить за собой, потому и осуждаем других. Господи, прости нас за это и помоги никого не осуждать, не клеветать и не давать другим неправильных советов. А если такое зло допустим, то помоги поспешить исправить допущенное зло.

О гордости и помыслах тщеславия старец говорил следующее: «Гордиться нам нечем, ведь если и есть что хорошее в нас, то не наше, а Божие. Нашего ничего нет. Когда тебе придет в голову помысл гордый и тщеславный о себе, так ты вот что делай: гони его сию же минуту и говори прямо вслух, если одна: «Знаю я, какая я хорошая, а это кто сделал, а это кто сделал? – и начни перебирать свои грехи – помысл и отойдет».

Господи, прости нас, что мы не напоминаем себе, что гордиться нам нечем, ибо все, что есть в нас хорошее, не наше, а Божие. При каждом появлении в нашей голове помысла гордого и тщеславного, нам следует напомнить себе: «Знаю я, какая я хорошая, а это кто сделал, а это кто сделал? – и перебирая свои грехи, помысл и отгонишь. Господи, прости нас, что мы это редко делаем, и помысл, тем самым, не отгоняем и тщеславимся о себе, и гордимся. Господи, помилуй нас.

О тайне исповеди старец часто говорил так: «Будь покойна, детынька, старческая душа – это могила, что слышала она, то и похоронила в себе навеки и никому того не отдаст. Не надо и тебе другим рассказывать про исповедь. Зачем? Исповедь – это тайна твоя и духовника. Мало ли что духовник может тебе сказать на исповеди, что сказать-то другим и неудобно?

Господи, нас часто беспокоит вопрос о тайне исповеди. Поэтому надо понять, что душа старца – это могила и все, что слышит от нас, он похоронит в своей душе. Господи, прости нас, что мы допускаем сомнения в сохранности сказанного о себе старцу. Прости нас, Господи, что и сами мы не храним тайну исповеди, и слова, сказанные нам духовником на исповеди.

Жалующиеся на свою тяжелую жизнь и на множество недостатков и грехов слышали от него следующие слова: «Не ропщи, детынька, не надо, если бы Господь забыл тебя или не был к Тебе милостив, то жива-то не была бы; только ты не видишь Его милостей, потому что хочешь своего и молишься о своем, а Господь знает, что тебе лучше и полезнее. Молись всегда, конечно, об избавлении тебя от скорбей и от грехов твоих, но под конец молитвы всегда добавляй, говори Господу: «Обаче, Господи, да будет воля Твоя».

Господи, и нам, когда хочется пожаловаться на свою тяжелую жизнь и множество грехов и недостатков, очень полезно напоминать себе слова старца Алексия: Господь не забывает нас, Он к нам милостив, иначе бы и живы не были бы. Но мы часто не видим Его милостей к нам, потому что желаем своего и молимся о своем, и себе не напоминаем, что Господь знает, что нам лучше и полезнее. Господи, прости нас за удивительное упорство стоять на своем и не слышать, что Ты о нас речешь, и не видеть Твоих к нам милостей. И еще: когда мы молимся об избавлении нас от болезней и грехов наших, то забываем прибавлять в конце молитвы слова: «Обаче, Господи, да будет  воля Твоя!»

Во время пения и чтения в церкви могут смущать тебя помыслы тщеславия и теряется спокойствие совести. Чтобы в себе это преодолеть вспомни о том, кто тебя на это дело благословил, о его желании, чтобы ты принимала деятельное участие в службах. «Перед тем, как выйти читать, – говорил старец – вспомни обо мне, детынька, вспомни, что далеко-далеко в пустыньке есть у тебя старичок отец Алексий, и скажи про себя: «Господи, молитвами отца моего духовного, старца иеросхомонаха Алексия, помоги мне». И посмотри, как будешь читать, все помыслы отойдут.

Господи, и нас во время пения и чтения в церкви посещают помыслы тщеславия и теряется спокойствие совести. Прости нас и помоги всегда помнить, кто благословил нас на это дело и, уповая на его молитвы, читать порученное нам. И помоги, Господи, заметить духовную пользу от этого.

Все помыслы нечистые и хульные отгоняй молитвой Иисусовой, а когда они очень уж будут докучать тебе, то ты, незаметно для других, плюнь на них и на диавола, тебя смущающего. Ведь вот, когда при крещении христианин сочетается со Христом, он и на диавола, и на дела его и дует, и плюет – так и ты делай!»

Господи, мы не приучили себя отгонять молитвой Иисусовой помыслы нечистые и хульные, а когда они очень сильно докучают, то, незаметно для других, и плюнуть на них и на диавола. Прости нас, Господи, за забывчивость повторять уроки святого Крещения – дунуть и плюнуть на диавола и на дела его во время искушения нечистыми и хульными помыслами.

О чтении духовных книг и Святого Евангелия старец говорил: «Не ленись читать Слово Божие и духовные книги. Слово Божие поддержит и укрепит тебя в Истине». В первую очередь старец советовал читать следующее: авву Дорофея, Иоанна Лествичника и Иоанна Кронштадского.

Господи, прости нас, что ленимся читать Слово Божие и духовные книги, а, не читая их, мы ослабляем в себе усердие и не удерживаем себя в Истине. Прости нас, Господи. И еще первоочередные для нашего спасения книги: авву Дорофея, преподобного Иоанна Лествичника и святого праведного Иоанна Кронштадского, – мы не изучаем и многих важных понятий, относящихся к делу спасения, не осваиваем соответствующими делами. Прости нас, Господи.

Часто жаловалась я старцу, что не могу держать постов из-за домашних условий. Много неприятностей у меня из-за этого выходило и поститься не было никакой возможности – это значило: ничего не есть. Но на все мои просьбы разрешить мне не поститься старец говорил решительно и твердо: «Не могу, детынька, не могу я на это тебя благословить: я – монах, и пост положен у нас в уставе. Смотри сама, молись, Бог видит условия твоей жизни. Только на исповеди не забывай каяться в нарушении постных дней».

Господи, и у нас есть проблема с проведением постов, и мы приступаем с просьбами к своим духовникам – разрешить не соблюдать установленных постов. Но устав церковный один для всех, и духовник не может нас благословить его нарушать. Так что нарушение поста – дело самого человека, но дело, в котором мы должны обязательно каяться на исповеди, ибо это нарушение устава церковного. Господи, прости нас за нарушение поста и постных дней, когда это нарушение находит место в нашей жизни.

Открыв старцу свои смущения, возникшие из-за некоторых непонятых мной поступков духовного отца, я услышала очень внушительным и строгим тоном ответ старца: «От раз избранного духовного отца не уходи по причинам, выдуманным тобой. Знай, что диавол любит отводить нас от того, кто наиболее может быть нам полезен! Не слушай его внушений, если он будет нашептывать тебе, что духовный отец невнимателен-де к тебе, он-де холоден с тобой и не хочет иметь тебя около себя. Кричи прямо вслух ему в ответ: «Не слушаю тебя, враг, это все неправда, я люблю и уважаю отца моего духовного».

И у нас бывает много случаев, когда мы испытываем смущения от некоторых непонятых нами поступков духовного отца. И вот здесь нам жизненно необходимо будет вспомнить строгие слова преподобного Алексия Зосимовского: «От раз избранного духовного отца не уходи по причинам, выдуманным тобой. Знай, что диавол любит отводить нас от того, кто наиболее может быть нам полезен! Не слушай его внушений, если он будет шептать тебе, что духовный отец невнимателен к тебе, что холоден в общении,  не хочет иметь тебя около себя. Кричи прямо вслух ему: «Не слушаю тебя, враг, ибо все это неправда, я люблю и уважаю отца моего духовного». Господи, прости нас, что мы не делаем так и не кричим о своем доверии к духовнику. Прости нас, Господи.

Спрашивала я как-то о музыке и танцах старца: «Можно ли играть на рояле и танцевать?» Батюшка сказал мне так: «Играть на рояле благословляю тебя только классические вещи, например Бетховена, Шопена и других. Есть и легкие вещички, некоторые хорошие, но вообще легкая музыка служит только страстям человеческим, там, знаешь, и аккорды-то все страстные…» «Ну а танцы, – продолжал батюшка, – это совсем дело бесовское, унижающее достоинство человека. Знаешь, я как-то, когда был еще в миру, смотрел раз из своего окна и увидел напротив в окне бал. Так мне со стороны смешно даже смотреть было – кривляются люди, прыгают, ну точь-точь как блохи».

Господи, прости нас, что часто смотрим как музицируют и танцуют люди и это не вызывает у нас внутреннего протеста и неприятия. Прости нас.

«Батюшка, – сказала я как-то старцу на исповеди, – я очень жестокая, не умею жалеть несчастных и больных людей». На это старец ответил мне: «Надо быть милостивой, детынька, «блажени милостивии, яко тии помилованы будут». Главное же, милуй души согрешающих ближних, потому что больных и страждущих душой надо больше жалеть, чем больных и страждущих телом. Милуй и не причиняй страданий даже животным, потому что и о них в Писании сказано: «Блажен, иже и скоты милует».

Господи, и мы замечаем за собой, что не умеем жалеть несчастных и больных людей. И особенно не умеем миловать души согрешающих ближних, потому что больных и страждущих душой надо жалеть больше, чем больных и страждущих телом. Прости нас, Господи. Не умеем мы миловать и причиняем страдания животным, что живут с нами. Прости нас, Господи.

4. Преодоление житейских помыслов во время богослужения

О подвигах духовных и работе над собой батюшка говорил так: «Не вдавайся очень в подвиги и желания чрез меру, выше твоих сил, – можешь легко погибнуть. Иди средним путем. Средний путь – царский. Нет цены умеренному деланию.

Когда на молитве ты вдруг заплачешь, если вспомнишь, что кто-то тебя обидел или на тебя гневался, – то эти слезы не в пользу душе. Вообще нужно подавлять слезы, чтобы не превозноситься, что «вот я какая – уже молюсь со слезами!» Если будешь думать о своих грехах и читать покаянные молитвы – это спасительно. Вообще знай, что враг всегда настороже, всегда за тобой следит, смотрит на выражение твоего лица, твоих глаз и старается уловить твою слабую сторону, слабую струнку, гордость ли, тщеславие ли, уныние.

Господи, мы не подавляем слез на молитве и готовы ими тщеславиться, прости нас. И еще нам надо помнить, что враг всегда настороже и за нами следит, смотрит на выражение нашего лица, на выражение наших глаз, чтобы уловить нашу слабую сторону, гордость ли, тщеславие, уныние. Прости нас, Господи, что эти слабые свои струнки мы выдаем ему выражением своего лица, выражением своих глаз.

Святые отцы учат, что на хульные помыслы совсем не следует обращать внимания – сами тогда отскочат. Нужно только сказать врагу: «Это не моя мысль, а твоя, навеянная». Если он возразит – нет, твоя, то ответь ему: «Мой духовник мне приказал так говорить» – и тотчас враг отбежит от тебя.

Господи, у нас нет навыка указанным образом отгонять от себя хульные помыслы, прости нас.

Светские люди всегда удивляются, что мы, монахи, видим злых духов, а они – никогда. Нет ничего удивительного, ибо они находятся во власти злых духов, и они оставляют их в покое, монахов же не оставляют в покое, потому что они борются с ними и им не поддаются.

Господи, мы склонны забывать о злых духах, не думаем о них, и не боремся с ними. Прости нас за это и помоги быть начеку и не поддаваться им.

Против скуки, уныния есть несколько средств: молитва, дело, поделье и, наконец, завернуть себя в мантию и уснуть. Когда на монаха надевают мантию, тогда начинается борьба сатаны с ним.

Господи, и к нам в миру часто приражаются скука, уныние, но мы не противопоставляем им молитву, дела, поделье и иногда сон. Прости нас за бездеятельное во время приражения их поведение.

Отца твоего (лютеранина) нельзя поминать во время церковных служб: ты уж по нему не заказывай парастаса и заупокойных служб. Я тебе дам молитву, составленную отцом Леонидом Оптинским, которая как раз подходяща для твоего отца, и молись по нем. Благословляю тебя с сегодняшнего дня начать молиться о твоем отце по этой молитве. Еще при жизни отца Леонида были извещения о пользе этой молитвы. Старец вручил следующую молитву: «Помилуй, Господи, аще возможно есть, раба Твоего (имя), отошедшего в жизнь вечную в отступлении от Святой Твоей Православной Церкви. Неисследимы судьбы Твои. Не постави мне в грех сей молитвы моей, но да будет воля Твоя».

Господи, нам неизвестна была эта молитва, но теперь, если случится такой случай, то будем помнить, что ею нам надо будет молиться. Прости нас, Господи, за незнание и помоги удержать этот совет в своей памяти.

Когда во время Херувимской или в другие важные минуты приходят в голову разные житейские мысли, нужно тотчас  прибегать к Иисусовой молитве. Творить крестное знамение и произносить молитву Иисусову немного вслух про себя, это очень поможет тебе не блуждать мыслями. Нужно собрать мысли и молиться со вниманием и умилением. Иисусову молитву должно творить с великим вниманием и с покаянным чувством, с ударением на слова: «помилуй мя грешную». С сердечным сокрушением и с детским доверием следует ею молиться, и Господь за такое доверие пошлет умиление, и ощутишь плод великий от такой молитвы. Понуждай себя. На исповеди нужно открываться не только в дурных помыслах, но также и в хороших. Итак, если не будешь себя понуждать к молитве, то заглохнет в тебе молитвенный порыв. Сначала трудно, а затем как бы от себя потечет внутренняя молитва, но все же принуждать себя нужно непременно.

Господи, в борьбе с житейскими помыслами, приходящими во время богослужения, мы не прибегаем тотчас к молитве Иисусовой, не молимся ею с великим вниманием и покаянным чувством. Нет у нас сердечного сокрушения и детского доверия при произнесении этих молитвенных слов, прости нас, Господи, за это и пошли нам умиление, помоги понуждать себя на такую молитву. Господи, помоги нам на исповеди открывать не только дурные помыслы, но также и хорошие. Этого мы, к сожалению, не делаем. Прости нас. Не понуждая себя к молитве, мы даем возможность заглохнуть в себе молитвенному порыву. Прости нас за это, Господи, и помоги с чувством благодарности к Тебе заметить как сначала с трудом, а затем как бы от себя потечет в нас внутренняя молитва. И помоги, Господи, принуждать себя к этому непременно.

Сознание, что ты духовно не двигаешься вперед, да послужит тебе для самоукорения. Смирять себя надо. Нужно наедине громко, с покаянным чувством молиться Иисусовой молитвой. Не запускай же ее.

Господи, и у нас есть сознание, что мы духовно не движемся вперед. Да послужит и нам это сознание поводом для самоукорения и смирения себя. Прости нас, Господи, за отсутствие самоукорения и нежелания смирять себя, говоря  громко, с покаянным чувством, Иисусову молитву. Помоги нам, Господи, не запускать ее.

Ты говоришь, что нет памяти смертной. Вот и смиряйся, и кайся в этом. Одно крыло – смирение, другое – самоукорение с терпением. Ты должна каяться в том, что у тебя нет должного чувства благоговения к Святейшему Патриарху и к его сану. Столько благодати излилось на него при его посвящении. Без умиления нельзя было стоять при его посвящении.

Господи, взирая на себя, мы видим, что нет у нас памяти смертной, и мы в этом не каемся. Прости нас, Господи, что забываем об этом, ибо одно крыло – смирение, другое – самоукорение с терпением. Прости и нас, Господи, что у нас нет должного чувства благоговения к Святейшему Патриарху и к его сану, ведь столько благодати излилось на него при посвящении.

Я рассказала старцу свой сон: будто он ко мне подошел (я лежала), благословил двумя руками и тихо удалился, произнося следующие слова: «С самоукорением и с молитвой». Старец мне ответил: «Да, эти слова знаменательны. Помнишь, что старец Амвросий велел молчать и не рассказывать своих снов о нем?» – И старец погрозил пальцем. «Будешь верить в Промысл Божий, поручишься ему и обрящешь великий мир. Только тогда будешь спокойна. Чтобы не случилось с тобой, никогда никого не вини, кроме самой себя. За все неприятности и невзгоды благодари Бога. Старец отец игумен говорил: «У кого больше смирения, тот больше преуспеет в Иисусовой молитве. Если вас прервали по делу, то потом снова начинайте ее, и так всегда. Господь, конечно, видит ваше желание – соединиться с Ним в молитве».

Господи, и нам очень важно жить с самоукорением и молитвой. И никогда не рассказывать своих снов. Господи, прости нас, что не умеем поручать себя Твоему Промыслу, часто не способны благодарить Тебя за неприятности и невзгоды. Господи, прости нас, что нет у нас должного смирения и очень скромен труд над преуспеянием в Иисусовой молитве. Господи, Иисусе Христе, умножь в нас желание соединяться с Тобой в молитве.

В первый год моей замужней жизни у меня было такое искушение: ежедневно за вечерним правилом, которое мы с моим мужем всегда читали вслух, начинали смущать меня помыслы о том, что завтра приготовить к обеду, и до такой степени было сильно это искушение, что я совершенно не могла молиться  и очень этим мучилась. При первой возможности я пожаловалась об этом старцу и получила от него мудрый совет: «Чтобы не было у вас подобных искушений, – ответил он, – я советую вам каждое воскресение вечером сесть с вашим мужем за столик, взять бумажку и расписать на всю будущую неделю меню обедов. Вы тогда будете покойны, и думать об этом каждый день вам не нужно будет». Я глубоко была благодарна за этот совет, в то же время мы им воспользовались, и искушения как не бывало. Кроме того, составлять расписание обедов на неделю доставляло даже удовольствие.

Господи, подобное искушение посещает и нас, отвлекая от молитвы.  Господи, прости нас, что в большинстве случаев мы не бываем свободны от этих помыслов, приходящих во время молитвы. Помоги нам, Господи, почаще вспоминать мудрый совет старца отца Алексия и следовать ему.

Как-то я спросила батюшку: «Нужно ли мне кланяться первой всем знакомым, которые встречаются, будь они старше или моложе меня?» Батюшка всегда велел кланяться первой.

Господи, прости нас: мы не всегда кланяемся другим первыми.

Если по приказанию врача нам приходилось так или иначе нарушать пост, батюшка велел все равно себя окаявать и молиться так: «Господи, прости меня, что я по предписанию врача, по своей немощи нарушила святой пост», а не думать, что это как будто так и нужно. «Смирять себя нужно».

Господи, подобные ситуации встречаются в нашей жизни, и мы нарушаем святой пост по предписанию врача. Господи, прости нас, что по предписанию врача и по своей немощи мы нарушили пост, и пошли нам смирение и самоукорение.

Однажды, напутствуя свою духовную дочь в монастырь, старец так ее учил: «Надо прежде всего учиться на всякое обвинение тебе говорить «простите», хотя бы ты и была в этот раз невинна. «Простите», говори. Подруга за тебя захочет заступиться, скажет: «Ведь это не ты разбила, зачем же ты просишь прощения?» А ты скажи: «В этот раз я не била стекла, но, вероятно, я когда-нибудь в своей жизни делала какие-нибудь ошибки и портила что-нибудь, а наказание за это не терпела – ну пусть я за то теперь потерплю».

Господи, прости нас, что на всякое обвинение мы не готовы говорить «простите», хотя бы на этот раз мы были и не виноваты.

«Нужно себя понуждать исполнять церковные уставы, молиться. Прошу тебя, молю – понуждай себя: сначала будет трудно, но потом станет легко, так что часами простоишь на молитве. Сладость от этого ощутишь. Ты должна молиться – понуждай себя непременно. Если нет времени, читай половину правила или сколько сможешь, но только всегда с благоговейным чувством, иначе ты только прогневаешь Бога своей недостойной молитвой. Помолись Господу, чтобы Он помог тебе творить молитву Иисусову. Ее нужно творить беспрестанно. Я знаю одного человека, простого, необразованного, которого Господь сподобил такой благодати, что каждый раз, как он становится на молитву, он проливает потоки слез.

Господи, мы плохо знаем церковные уставы и не понуждаем себя их исполнять; нужно и к молитве себя понуждать, а мы неохотно это делаем. Прости нас, Господи. Когда нет у нас времени, то должно прочитать половину правила и сколько получится, но обязательно с благоговейным чувством. Господи, прости, но мы и этого не делаем. Господи, мы в долгу у Тебя. Помоги, Господи, творить молитву Иисусову беспрестанно.

Нет у тебя духа исповедничества, за это тебе будет трудно умирать. Тяжело будет отвечать перед Богом, Которого ты не исповедовала открыто при жизни своей, а только тайно, боясь насмешек. Ты стыдилась отвечать неверующим, открыто исповедовать свою веру. Всегда, при всяком обстоятельстве, можно говорить о Боге. Например, ученики тебе скажут: «Нам не удается такая-то арифметическая задача», а ты в ответ: «Ничего, с Божией помощью одолеете ее. Молитесь Богу усерднее» и так далее. На каждом шагу можешь так поступать.

Случается и нам утерять дух исповедничества, поэтому тяжело будет отвечать перед Богом за то, что не исповедовали открыто Бога при жизни своей, а только тайно, боясь насмешек. Прости нас, Господи, за скрытность нашей веры и что усердно не молимся Богу, чтобы у нас открылась сила исповедничества.

Если мы не молимся и не призываем нашего Ангела-хранителя себе на помощь, то мы этим оскорбляем Бога, Который нам с первого дня нашего рождения приставил его как хранителя нашей души и тела.

Господи, мы небрежно призываем на помощь себе Ангела-хранителя и тем оскорбляем Тебя, Господи, приставившего его к нам для сохранения нашей души и тела. Господи, прости нас.

ИСПОВЕДЬ X. духовные наказы ученику. по беседам преподобного Льва Оптинского (1768 – 1841)

1. «Внимание себе»: предметы внимания

Святая Церковь повелевает помнить произносимый ею глас к Богу: «Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих».

Господи, мы не очень-то помним эти слова Писания и не полагаем «дверь хранения устнам своим». Прости нас.

При этом надобно воображать, что те, которые делают это в разуме духовном, сего достойны, а ты считай себя недостойным разговора с ними, и, когда спросят тебя, отвечай с благоговением.

Дверь ограждения, которую нам надо иметь – это умение подумать (вообразить) о том, что те, которые полагают хранение устам своим, делают это в духовном разуме, в этом их достоинство. А нам, новоначальным, надо считать себя недостойными разговора с ними. И если они нас спросят, то отвечать надо с благоговением. У нас же такого рассуждения не обнаруживается, и отвечать с благоговением мы не умеем. Прости нас, Господи.

Когда же увлечешься противным этому, кайся и старайся неотложно исправиться. Должно еще вести себя так, чтобы братия не заметили в тебе твоей отличности в исправлении.

Господи, мы с огорчением замечаем за собой увлечение противоположным сказанному, не каемся в этом и не спешим исправиться. Прости нас. И еще мы не научены вести себя так, чтобы братия не заметили в нас отличности в исправлении. Нам же хочется показать, что мы на «пятерку» исправляемся. Прости нас за этот показ, Господи.

Когда ты видишь в других вольное выражение мыслей и соблазняешься, то знай, что это тебе кажется от невнимательности и нерассуждения твоего. Не должно никого осуждать, ибо ты не знаешь, с какой целью они это делают. Таковыми поступками скорее обнаруживается внутренний людской характер, и для дышащих презорством это нужно. Итак, ты несправедлив. Старайся более внимать себе, а не разбирать дела, обращение и поступки других. Ты пришел в училище самоотвержения, исполнять повеленное тебе, но не имеешь права судить, где, когда и как с кем поступают.

Господи, мы подмечаем в себе склонность к невнимательности и нерассудительности, что побуждает и подталкивает нас видеть в других вольное выражение мыслей и соблазняться. Прости нас, ибо не знаем, с какой целью они это делают, а мы их осуждаем. И не только осуждаем, но и чувствуем в себе дыхание презорства (презрительности). А это – пища для несправедливости. Господи, помоги нам прилагать старание внимать себе, а не разбирать дела, обращение и поступки других. Мы призваны учиться самоотвержению, и исполнять нам повелеваемое. Мы же присваиваем себе право судить: где, когда и как людям следует поступать. Явно, что это не дело смирения. Прости нас за это, Господи.

Не может быть, чтобы у братии не было любви. Так должно думать и по справедливости заключать. Если же ты не видишь в них любви, то это потому, что ты сам в себе любви не имеешь. Покажи прежде сам истинные черты любви, и тогда увидишь, что любовь у них обитает, и к тебе хранится обильно. Притом мы имеем заповедь Божию любить чистосердечно ближних; а искать от них любви, о том нигде не сказано.

Господи, когда нам кажется, что у наших ближних нет любви, то надо уточнить для себя правильность своего суждения и справедливо заключить: мы не видим в них любви потому, что ее нет у нас самих. Господи, прости нас, что сами не имеем любви и показать ее истинные черты не умеем. Потому и не видим, что любовь к нам у ближних обитает и хранится обильно. Господи, при подобном недоумении дай нам силу помнить, что заповедь Твоя велит искренне любить ближних, а не искать от них любви. Именно это незнание заповеди располагает нас думать и поступать наоборот. Прости нас, Господи.

А что братия не могут, или лучше сказать, не дерзают беседовать с тобою от Писания, то ты не должен искать сего с ревностью. Где смирение у них, там и простота, а сия Божественная отрасль не испытывает судеб Божиих: она только верою повинуется, а до времени довольствуется только теми понятиями, которые ей открывает вера. Не будет Бог о том послушника испытывать: почему он не богословствовал, но почему не внимал себе. Бог не оставит их относительно спасения; если Ему благоугодно будет, то и откроет им тайны Своего смотрения; а разум, просвещенный светом Божиим, по мере веры, выше всякого учения, ибо естественно, разум изобрел учение, а не учение разум.

Господи, оказывается, когда мы хотим побеседовать с кем-либо от Писания, то не должно искать этого желания с ревностью. Мы должны знать, что люди, обучаясь смирению, учатся и простоте, а эта Божественная отрасль (простота) не испытывает судеб Божиих. Она именуется верой и до времени довольствуется только теми понятиями, которые ей открывает вера. Господи, прости нас: мы не ищем простоты, именуемой верой, а более желаем богословствовать. Господь не о том будет испытывать нас, почему не богословствовали, а почему не внимали себе. Господи, прости, что не внимаем себе. Верим, Господи, что Ты не оставишь нас относительно спасения и, если Тебе угодно будет, то откроешь нам тайны Твоего смотрения, дашь нам разум, просвещенный светом Твоим, по мере нашей веры, который выше всякого учения. Господи, прости, что такой веры у нас маловато и помоги, Господи, помнить, что разум изобрел учение, а не учение разум. Господи, просвещай наш разум светом Твоим присносущным!

Мы – младенцы в рассуждении судеб Мироправтеля, нередко у Него просим таких орудий, которые по достоинству своему и силе спасительны, но по нашему неискусству могут быть употреблены нами в совершенный вред; почему любвеобильный Отец светов скрывает от некоторых благочестивых дары, которые одним спасительны, а других приближают к погибели.

Господи, не считая себя младенцами в рассуждении Твоих судеб, Мироправтелю, мы нередко просим у Тебя таких орудий, которые по достоинству и силе спасительны, но по неискусству нашему могут быть употреблены нами в совершеннейший вред. Господи, прости нас, что не хотим быть младенцами в рассуждении о делах Твоих и просим иногда неполезного для себя, ибо по своему неискусству, не можем полученный дар употребить во благо.

Что бы было, если бы Бог Всеведец совершенно исполнил все наши желания?.. Я думаю, – говорит старец Лев, – хотя и не утверждаю, что все бы земнородные погибли. Бог, хотя не презирает молитвы избраннейших Своих, но желаний их иногда не исполняет, и естественно для того, чтобы по  Божественному Своему намерению устроить все лучше.

Господи, прости нас, что не всегда мы согласны с Твоим Божественным смотрением, ошибочно думая, что без него мы сделали бы лучше.

При сем можно заметить, что живущие без внимания к самим себе никогда не удостоятся посещения благодати; а если по единственной благости Божией и удостоятся, то уже пред кончиной.

Господи, прости нас за жизнь без внимания к самим себе и, хоть и перед кончиной, удостой нас посещения Твоей благодатью.

Но видеть себя вне преспеяния не есть еще совершенное непреспеяние. Таковые чувства могут насаждать в сердце искреннее смирение. А когда ты подлинно имеешь сознание, что лишен плодов духовных, то старайся неослабно усиливать стремление к Богу.

Господи, мы не всегда видим себя успешными в угождении Тебе и потому не стремимся насаждать в сердце искреннее смирение, и не стараемся неослабно усиливать стремление к Тебе. Прости нас за неимение плодов духовных и за отсутствие усилий приближаться к Тебе.

Когда мы находим себя лишенными добродетелей, и потому не имеем о себе мнения, то сие самое может привлекать Божественное призрение, которое укрепит нас надеждою противу смертного духа отчаяния.

Господи, мы редко видим себя лишенными добродетелей, утерявшими мнение о себе. Прости нас и укрепи надеждой против духа отчаяния.

Когда мы не успели в добродетелях, то нет ближайшего средства ко спасению, как смиренномудрие. Высокомерие и при добродетелях богопротивно: но кроткая мысль пред Богом забвена не будет.

Господи, мы, не успевая в добродетелях,  не прибегаем к смиренномудрию, ближайшему средству ко спасению. Прости нас и помоги избегать высокомерия, которое и при добродетелях противно Тебе. Вложи в нас, Господи, кроткую мысль, которая не будет забыта пред Тобою.

Вера (к словам старца) теряется от подозрительности, благоговение – от дерзости, а недействие назиданий на сердце бывает от того, что ты слушаешь с некоторым любопытством, считаешь, что я делаю сильные переходы от предмета к предмету, и что решаю твои вопросы простыми выражениями.

Господи, прости нас за подозрительность, за дерзость, за слушание слов духовника с некоторым любопытством и за недовольство, что он решает наши вопросы простыми выражениями.

Оставь любопытство; храни умеренность в дерзновении; веруй, что Бог тобою руководит в лице других; не высокомудрствуй; держись с простотою послушания, и будешь тогда ощущать совсем другое в душе твоей.

Господи, малую, но непростую ставит старец перед нами задачу: оставить любопытство, хранить умеренность в дерзновении, верить, что Бог руководит нами в лице других, не высокомудрствовать, держаться с простотой послушания и начинать ощущать в своей душе и веру, и благоговение перед духовником. И ещё понять, что назидания духовника начинают действовать на наше сердце желанием соответствовать им в своей жизни. Господи, прости нас, что эту программу духовных действий мы не полагаем в основу нашего исправления.

Если же ты благоразумной простоты не имеешь, приобретай ее не доверием к себе, а памятью твоего намерения – за чем пришел; вспоминай тот жар, те расположения души, которые ты ощущал в самом начале посещения твоего сердца Богом, священную измену десницы Вышняго.

Господи, нет еще у нас благоразумной простоты. Прости нас и помоги приобретать ее не доверием себе, а памятью нашего намерения, – за чем пришли сюда, воспоминанием того жара, тех расположений души, которые мы ощущали в самом начале посещения нашего сердца Богом, священную измену десницы Вышнего.

 

Для истинного послушника, при Божией помощи, нет ничего неудобоисполнимого: истинное самоотвержение всегда будет чувствовать спасительное иго легким. Если искушения не превышают даров Божеских, то желающий спастись все может силой имени всех укрепляющего Господа Иисуса. И это столь священная истина, что всякий, имеющий сколько-нибудь живой веры, никогда не усомнится. Для маловерия и пылинка кажется горою, равно как для верующего переставлять горы искушения весьма удобно и легко.

Господи, прости нас, что не имеем спасительного самоотвержения и веры, способной переставлять горы искушений.

2. Старание не быть соблазнителем ближнего

Когда тебе придется бывать в кругу первейших обители старцев, которые иногда между собой в разговорах, помещают такие происшествия, что, слыша их, трудно бывает одерживать победу над смехом, то в этом случае должно думать так: я не понимаю по скудоумию своему, на какой конец они говорят это. А не зная цели их, не должно смеяться. Если же нечаянно и невольно усмехнешься, обвиняй самого себя, помня истинные свидетельства святых отцов, что ничто так не разрывает цепь добродетелей и любви евангельской, как смех и смехотворство. Как обращение скверных мыслей во внутренних чувствах лишает присутствия благодати; так упражнение в смехе и склонность к нему удаляет ангела-хранителя; добродетели бывают тщетными, – сопряжены, каждая с душевными какими-либо пороками; ограда преспеяния разрушается, и Спаситель мира назначил вечную горесть углубляющимся в смехотворения: «горе вам смеющимся ныне!»

Господи, через опыт святых Ты открываешь нам пагубность смеха и смехотворства, ибо смех разрывает цепь добродетелей и любви христианской;  удаляет от нас ангела-хранителя, добродетели делает тщетными, разрушает ограду преуспеяния и заставляет вкушать горечь, назначенную Спасителем мира: «Горе вам смеющимся ныне!» Господи, прости нас за то, что мы своей склонностью к смехотворству привлекаем в свою жизнь подобные невзгоды. 

Чтобы избавиться от необыкновенно-сильных ощущений сладострастия не только в собрании с женским полом, но и при одном воображении о нем, необходимо хранить ум и чувства, особенно ничего не говорить без осмотрительности, стараясь скорее удалиться; а при воображении удерживать мысли. Полезно воздержание, а еще вернее – благоразумная умеренность. Но первее всего должно умолять Господа всемогущего об избавлении от нападений лютейшей сей страсти, ибо человек сам собою никогда ее не искоренит. Но при нашем произволении, Бог премилосердый угашает порывы сего пламени.

Господи, при подобном искушении мы не храним ум и чувства, говорим без осмотрительности, не стараемся удалиться от противоположного пола, при воображении не удерживаем свою мысль. Прости нас. Но первее всего мы не умоляем Тебя, Господи, чтобы Ты избавил нас от нападений лютейшей этой страсти. Прости нас за это.

Когда ум твой влекут насильно за собой помыслы сладострастия, сойди умом твоим во ад, и через зерцало Священного Писания посмотри на плотоугодников. Ужели и ты пожелаешь за временную греха сладость, вечной погибели? Помни, что ты смертный.

Господи, и нас часто насильно влекут помыслы сладострастия, но мы не идем умом своим во ад, чтобы через зерцало Священного Писания посмотреть на плотоугодников. Неужели и мы пожелаем за временную греха сладость вечной погибели? Господи, прости нас, мы указанных старцем аргументов не употребляем на борьбу со сладострастием.

Смиренно проси Бога, как победителя страстей, да отразит мысленные стрелы плоти, – этого врага, неукротимо бунтующего против закона ума и духа, ибо без Вышнего сделать блага не можем ни малейшего.

Господи, мы слабо верим, что Ты – Победитель страстей, и поэтому не просим Тебя смиренно отразить мысленные стрелы нашей плоти. Прости, ибо без Тебя мы не можем сделать ни малейшего блага.

При появлении помыслов, побуждающих тебя к осуждению ближнего за нанесенную им тебе обиду, когда рассвирепевшая буря мысли устремится к взаимному отмщению, сообрази  (сопостави) состояние скорби твоей с бывшим состоянием скорби Спасителя мира. Сей, великого совета Ангел, Сын Божий, будучи без греха, терпел великодушно величайшие скорби; не тем ли более должны терпеть горестные случаи и мы, – люди грешные, достойные наказаний.

Господи, и мы подвержены насилию помыслов, побуждающих нас к осуждению ближнего за нанесенную ими нам обиду. Господи, прости нас, ибо рассвирепевшая буря мысли устремляет нас к взаимному отмщению, а мы не противостаем ей, соотнося состояние своей скорби с бывшим состоянием скорби Спасителя мира.  Господи,  мы достойны  наказания за наши грехи, но потерпеть находящие на нас горестные случаи не бываем готовы. Прости нас.

Мы должны так же более и обвинять себя: в сем случае оружием самоосуждения мы будем сражаться с возбудителем духа нашего, невидимым филистимлянином, окрадывающим богообразный кивот души нашей. Того, напротив, который наносит нам оскорбления, мы должны почитать благодетелем нашим: он не другое что, как орудие, коим Бог устраивает наше спасение.

Господи, мы должны обвинять более себя, чтобы оружием самоосуждения сражаться с возмутителем нашего духа, невидимым филистимлянином, окрадывающим богообразную жизнь нашей души. Мы же не делаем этого. Прости нас.  

Таким образом, мы будем почитать обижающих нас благодетелями, и когда начнем приучать себя к самообвинению, тогда неприметно успеем во внутреннем обвинении, тогда сердце наше, с помощью Вышнего, может сделаться в духовном смысле мягким, кротким; человек соделается вместилищем благодати и мира духовного.

Господи, прости нас, что у нас еще не сформировался взгляд на оскорбляющих нас, как на людей, через которых Ты, Господи, устраиваешь наше спасение и помоги почитать обижающих нас благодетелями. Господи, Боже наш, помоги таким образом приучать себя к самообвинению, особенно преуспеть во внутреннем обвинении, чтобы сердце наше с Твоей помощью, Вышний, сделалось в духовном смысле мягким, кротким, сделалось вместилищем благодати и мира духовного.

Тогда душа почувствует такой мир, которого мы в состоянии горести ощущать, или лучше сказать, вкушать не можем. Сей-то мир будет просвещать разум подвижника; заря кротости духовной прострет свои лучи на ум, слово, умное чувство; тогда он удобнее может отразить зло, покорить и посвятить сердце всему тому, что только спасительно. Неудовольствия будут уже казаться радостными и приятными.

Господи, до сих пор мы и не думали о внутреннем обвинении и, особенно, о том, что оно делает наше сердце в духовном смысле и мягким, и кротким. Прости нас, Господи, и помоги нашей душе почувствовать такой мир, которого мы в состоянии горечи вкушать не можем. Сподоби, чтобы этот мир просвещал наш разум, заря духовной кротости простирала свои лучи на ум, слово, умное чувство. Прости, Господи, что мы не ищем такого духовного воздействия мира на нас и покажи нам, как удобнее можно будет отразить зло, покорить и посвятить свое сердце всему, что только спасительно. И сделай, Господи, так, чтобы все неудовольствия воспринимались нами радостно и приятно.

Чтобы умягчить себя, когда никакая святая мысль и представление не действуют на сердце раздраженное или предавшееся нечувствию, необходимо уединяться, принудить себя к молитве, к излиянию души пред Богом. Когда несколько ослабеют волны нечувствия, тогда изыскивай причину такой холодности. Если возникло чувство от какой-нибудь страсти, удали ее от себя; а когда это столь горестное ожесточение водворилось от непроницаемых причин, то более проси Вездесущего, да отразит благодатию Своею все причины неверия, злые порождения нечувствия.

Господи, мы во время сердечного раздражения и нечувствия еще не знаем, что необходимо уединяться, принуждать себя к молитве, к излиянию нашей души пред Тобою. Прости нас за это незнание. Когда же несколько ослабеют волны нечувствия, то нам следует отыскивать причину такой холодности: если замешена страсть, то удалить ее от себя, а если горестное ожесточение от непроницаемых причин, то нам следует усиленно просить Вездесущего Бога отразить Своей благодатью все причины неверия и злые порождения нечувствия. Господи, прости нас, что мы этого не делаем.

Охладевшая душа согревается Словом Божиим, молитвой, смиренным чувствованием сердца к Богу во всех изменениях, не только наружного состояния, но и внутреннего.

Господи, опыт святых нам показывает, что при охлаждении души ее необходимо согревать словом Твоим, Боже, молитвой, смиренным благодарным чувством к Тебе во время всех изменений и наружного состояния, и внутреннего. Прости нас, Господи, что согревание сердца при охлаждении мы не считаем первостепенной обязанностью и не делаем так, как нам советует опыт святых.

Ощущая в себе не только склонность, но самые действия тщеславия, и желая от этого избавиться, ты можешь успеть в этом следующим образом. Если ты будешь продолжать послушание с откровенностью, если не будешь ни в чем настоятельно склонять старших к соглашению с твоей волей, и изыскивать их благоволения к себе, если совершенно повергнешь свое ничтожество пред Богом, то всемогущею благодатию Его можешь со временем избавиться от тщеславия. Сия страсть от юности до преклонных лет и до самого гроба нередко простирается: она не только страстных, преуспевающих, но иногда и совершенных преследует, почему и требует немалой осмотрительности. Бесстрастный Творец лишь может искоренить ее. О! коль трудно избегнуть сего яда, убивающего плоды и самых зрелых добродетелей.

Господи, и мы подвержены вирусу тщеславия и должны принимать лекарства, отнимающие у него силу. Сила этих лекарств состоит в том, чтобы продолжать послушание с откровенностью, чтобы не склонять старших к соглашению со своей волей, чтобы не изыскивать их благоволения к себе, чтобы повергать свое ничтожество пред Богом. Господи, прости нас, что мы этих «лекарств» не употребляем для благодатного уничтожения вируса тщеславия. А он преследует и угрожает нам с юности до гроба, и только Ты, бесстрастный Творец, можешь искоренить его. Господи, прости, что мы не очень усердно Тебя умоляем избавить нас от этого яда, способного убивать плоды и самых зрелых добродетелей.

При чтении книг Священного Писания мой старец, которому я более 20 лет повиновался, запрещал мне делать пометки назидательнейших изречений. Назначенные тобой заметки неприметным образом рождают в сердце следы высокоумия, черты пагубнейшей гордости. Это познано из опыта. Когда Бог мира озарит истинным светом память твою, тогда и без замечаний будешь помнить, где о чем написано и на какой конец. Разум, просвещенный благодатью, укажет тебе в Священном Писании все, что нужно для твоего спасения. Ибо Писание хотя вообще дано нам от Бога, как бы некоторое руководство к преуспеянию, однако имеет свои разделения; например, что особенно относится к властям, что к подчиненным, что к преклонным в летах, что к среднему и малому возрасту, что к инокам, мирским лицам, супругам, девам. Но ты читай книги просто, проси Всепремудрого, чтобы Он начертал волю Свою святую в душе твоей. А когда ты оную исполнишь со смирением, тогда будешь богомудр и остропамятен о Господе.

Господи, оказывается никаких пометок в Священном Писании, даже назидательнейших, старцами делать запрещено. Причина запрета состоит в том, что эти заметки неприметным образом рождают в сердце высокоумие, черты пагубнейшей гордости. Нам надо верить, что когда Бог мира озарит истинным светом нашу память, тогда и без замечаний будем помнить, где о чем написано и с какой целью. Господи, прости, что мы не придерживаемся этого правила. Господи, подай нам разум, просвещенный Твоей благодатью, чтобы Он указывал нам в Священном Писании все, что нужно для нашего спасения. Господи, прости нас, что мы не научены читать книги просто, прося Тебя, Всемудрого, начертать Твою святую волю в нашей душе. Господи, помоги нам смиренно выполнить волю Твою и быть богомудрыми и остропамятными о Тебе.

Если ты видишь новоначального брата в некоторых поступках неосмотрительным или делающим что-либо неблагопристойно, то не должно поправлять его. Ты обязан более внимать себе, и если ты не имеешь на то благословения от начальника, и признаешь себя подверженным страстям, то не входи никак в те предметы и случаи, кои до тебя не касаются. Молчи. Всяк своему Господеви стоит или падает. Старайся сам всемерно не быть соблазнителем ближних. Врачу исцелися сам.

Господи, и нам этот совет старца может и должен послужить на пользу. Когда мы видим людей, неосмотрительных в некоторых поступках, то нужно вспомнить, что мы более обязаны внимать себе, и без благословения начальника, да еще признавая себя подверженным страстям, мы не должны входить в те предметы и случаи, которые нас не касаются. Мы же не сдерживаем себя и не преминем влезть в такие случаи со своими поправками. Господи, прости нас. Мы молчать не умеем и не помним, что всякий своему Господеви стоит или падает, и не стараемся всемерно не быть соблазнителем ближних. Прости нас, Господи, и вразуми, как, желая стать врачом, исцелиться самому.

3. Желание исправить себя

Если ты, быв в отлучке, изнемог, то успокойся; правило оставь, смиряясь, и не смущайся о том. А когда послушание будет умеренным, постарайся совершить твое правило, и получишь от того не малую пользу. Так однако же делай до 10 часов, а когда сие время протечет, то, прочитав со вниманием вечерние молитвы, успокойся, творя Иисусову молитву, доколе уснешь, дабы готовее быть к утрени и к продолжению послушания на следующий день, если угодно будет Богу благополучно тебя восставить. Но это должно относиться только к послушникам.

Господи, и нам случается быть настолько усталыми, что свое правило молитвенное нам выполнить не под силу, и мы его оставляем. И смущаемся этим. Прости нас.

Желай исправить себя, хоть и увлекаешься стремлением страстей. И Бог всемогущий даст тебе по сердцу твоему: ибо начало добродетелей и источник есть расположение, желание добра о Господе. Страсти победить сам собою человек не может. Это дело десницы Вышнего, действие силы Божеской. С нашей стороны должно только непосредственно хранить данное нам от Бога святое произволение, и по оному пролагать старание достигнуть в страну бесстрастия: и Вышний, без сомнения, совершит подвиг желающего. Итак, если желаешь воскреснуть от гроба страстей, то имей о том всегда внимательную мысль, попечение, неуклонную деятельность, ревность. Уповай на Бога, могущего показать силу Свою в немощах наших благодатию Своею, и спасешься.

Господи, желание исправить себя, хотя и увлекаемся стремлением страстей, у нас есть. Мы верим, что Ты, Бог всемогущий, дашь нам по сердцу нашему. Ты дашь нам знание, что начало добродетелей и источник их есть расположение, желание добра ради Тебя, Господи. Ты дашь нам убеждение, что страсти победить сами собой мы не можем, это дело десницы Твоей, Вышний, действие Твоей силы, Божеской. Господи, и вера и убеждение у нас есть, но постоянство их в нас отсутствует. Прости нас, Господи. И благослови нам, Господи, со своей стороны непосредственно хранить данное нам от Тебя святое произволение и по нему пролагать старание достигнуть страны бесстрастия. Мы убеждены, Вышний, что Ты совершишь подвиг желающего. Господи, мы желаем воскреснуть из гроба страстей, но не всегда имеем для этого готовой внимательную мысль, желание, неуклонную деятельность, ревность, указанную старцем. Прости нас, Господи, и утверди нас в надежде на Тебя, могущего показать Свою силу в немощах наших Своею благодатию, да и мы спасемся.

От рассеяния мыслей во время молитвы можно избавиться следующим образом: молясь устами, молись и умом, то есть заключай ум в силу слов молитвы.

Если увлечешься размышлением о каком-либо предмете, то ощутив свою неосмотрительность в том, углуби свое внимание в молитву. Всегда поступай так и ощутишь пользу.

Постоянство ума привлекает особенные действия благодати.

Господи, мы не всегда справляемся во время молитвы со своим умом, мы не заключаем его в силу слов молитвы. Прости нас.

Увлекаемся мы и размышлениями о разных посторонних предметах и, ощутив свою неосмотрительность в том, не стараемся углубить свое внимание в молитву. Господи, прости нас, что так не поступаем и поэтому не ощущаем пользы: из-за непостоянства ума не ощущаем особенные действия благодати, приходящие к нам в молитве.

Если ты нерешительно будешь сражаться с леностью, то никогда не победишь ее, а коль скоро восстанешь против нее с твердым намерением, хотя не без внутренней болезни, то с помощью Божией можешь одержать победу. Отражать, хотя и быть гониму, есть знак верного и доброго воина, но обращать всегда хребет – прилично одному ленивому оруженосцу. Человек до гроба должен наблюдать за собой относительно этого порока, дабы не услышать в последний день ужаснейшего определения Сердцеведца: лукавый рабе и ленивый!

Господи, мы нерешительно сражаемся с леностью, потому и не побеждаем ее. Прости нас, Господи. При нападении лени мы не отражаем ее и чаще всего показываем ей знак ленивого оруженосца – хребет свой. Прости нас и пробуди в нас страх последнего суда, дабы не услышать Твое определение, Сердцеведче: «лукавый рабе и ленивый». Господи, умом понимаем последствия этих слов, но сердцем не устрашаемся. Прости нас.

В Писании сказано: «побеждающему», а не победившему, потому что мы без помощи Вышнего не можем одолеть врага совершенно, не можем никогда приобрести над ним никакого перевеса. Только побеждающему дается венец, и только тому, кто выходит на борьбу с твердым намерением вести брань до последнего издыхания, и кто никогда не оставляет оружие в минуту самых ужасных опасностей, будучи и уже в невольном плену, не предает сердца своего врагу. Таковый хотя и бывает иногда разбит, никогда не послабляет своего священного рвения, жертвует собой неуклонно с духом надежды; и потому успевает, и за одно свое намерение венчается, как храбрый и достойный небесных почестей.

Мы знаем, Господи, что без Твоей помощи, Вышний, мы не никогда не сможем получить перевес над нашим врагом. Опыт святых говорит нам, что венец победы достается тому, кто выходит на борьбу с твердым намерением вести брань до последнего издыхания; тому, кто не оставит оружия в минуту ужасных опасностей; тому, кто даже в невольном плену не предаст своего сердца врагу; тому, кто хотя и бывает иногда разбит, никогда не послабляет своего священного рвения; тому, кто неуклонно жертвует собой с духом надежды. Господи, у нас эти черты духовного преодоления лени, хотя по отдельности и проявляют себя, но все вместе еще не утвердились в нас. Господи, прости нас и пошли нам небесные Свои награды за одно это намерение преодолеть лень, нападающую на нас.

Вероятно ты увлекаешься и угнетаешься духом уныния по собственной воле. Если оставишь самораспоряжение, будешь начинать всякое дело с благословением Божиим, то с благословением пожнешь мир душевный и прочие плоды Святого Духа.

Господи, мы все, так или иначе, угнетаемся духом уныния. И происходит это по нашей собственной воле, ибо мы всякое наше дело начинаем самораспоряжением. Если же будем делать его с благословением Божиим, то с благословением будем пожинать мир душевный и другие плоды Святого Духа. Господи, мы виноваты пред Тобой потерей мира душевного и других плодов Святого Духа. Прости нас. 

Если оставишь совершенно свою волю, то никогда не будешь ощущать тягостного мрака уныния. Свирепейшие волны страстей утихнут; на их месте возникнут: ясность мыслей, тишина помыслов, кротость духа, нелестный мир, которые просветят тебя и водворятся в душе твоей. Если ты сохранишь непрерывное внимание и самонаблюдение, то уподобишься мудрым девам и внидешь в чертог бессмертного Жениха. Жених грядет в полунощи!

Господи, мы совершенно не готовы оставить свою волю и потому Ты попускаешь нам ощущать тягостный мрак уныния. Господи, пощади нас, укроти свирепейшие волны страстей и на их место насади ясность мыслей, тишину помыслов, кротость духа, нелестный мир, чтобы они просветили нас и водворились в наших душах. Господи, только с Твоей помощью мы можем сохранять в себе непрерывное внимание и санонаблюдение. Пробави нам милость Свою, да уподобимся мудрым девам и войдем в чертог Твой. Ты, Женише, грядешь в полунощи, поэтому нам следует наблюдать, чтобы наше сердце не отяготилось унынием.

Блюди же, да не отягчишь сердце твое унынием. Даждь славу Господеви Богу твоему, прежде даже не смеркнется. Гряди во имя Господне путем самоотвержения, если желаешь истинно спастись. Уныние преследует всех; даже в великих людях уничтожает спасительные плоды трезвения. Но  в простом и истинном послушнике оно не должно иметь места. Кто себя отвергся с упованием на Бога, о чем когда будет унывать? В таковом «врагу оскудеша оружия в конец».

Мы, Господи, постоянно согрешаем в этом, оступаемся и унываем, прости нас. Помоги, Господи, воздавать Тебе, Богу нашему, славу прежде даже не смеркнется и идти во имя Твое путем самоотвержения, потому что мы истинно желаем спастись. Господи, опыт святых говорит, что уныние преследует всех, даже в великих людях уничтожает спасительные плоды трезвения. Но у нас оно не должно иметь места. Господи, мы отвергаемся себя с упованием на Тебя, о чем же нам унывать? Не дай врагу власти нападать на нас, пусть в нас «оскудеют его оружия в конец». Господи, благопоспеши же нам!

 Осуждение есть когда ты, видя или зная грех, или порок брата твоего, говоришь от сердца: «он по моему мнению достоин или муки или казни, или болезни». Тогда ты становишься якобы судия ближнего, и хочешь воссеть на престол единого Судии – Христа; потому за гордое безумие твое ты и применяешься к антихристу. Ино есть злоречие и оглаголание, но это еще не осуждение. Ино есть соблазн, когда невольно, по естественному чувству, душа соблазняется на постыдное дело или слово. Молчание отцов, занимавшихся внутренним деланием, не знало грехов ближнего, а видело только одно свое падение.

Господи, Ты через старца открываешь нам суть осуждения, и мы видим, что согрешаем им, когда выносим свой приговор ближнему, говоря от сердца: «по моему мнению этот человек достоин муки, или казни, или болезни». Господи, прости нас за осуждение ближних и за желание воссесть на престол судии; прости нас за гордое безумие наше, которым мы приравниваемся к антихристу. Господи, нам полезно знать, что злоречие и оговаривание ближнего еще не осуждение. К этому же относится и соблазн, когда душа соблазняется на постыдное дело или слово. Этим мы тоже согрешаем, прости нас и пошли нам, Господи, молчание отцов, занимавшихся внутренним деланием, чтобы не знать грехов ближнего, а только одно свое падение.

Надо учиться различать помыслы собственно наши от помыслов противника. Мне сказывал один Коневский пустынник, что, занимаясь не малое время умным вниманием, он не мог отличить свои помыслы от вражиих. Враг, увлекая мысль твою на что-либо, не говорит тебе: «иди, сделай то и то», а как будто думает за тебя, и говорит тебе мыслью твоею: «мне хочется сделать то и то; я полагаю, что это полезно, а то вредно; я решился на то и то». И все это частенько не твои, а вражеские помыслы, прикрытые твоим или его «я». Ты полагаешь, что это твои мысли; нет, ты только слушаешь вражеские внушения.

Господи, мы не умеем отличать помыслы вражии от своих. Прости нас, что его мысли считаем своими и не бываем настороже.

Благодать Божия более всего привлекается простосердечием. Если бы ты был подобно апостолам простосердечен, не скрывал бы своих человеческих недостатков, не притворял бы себе особенного благоговения, ходил бы нелицемерствуя, то этот путь, хотя как будто легкий, но не всем дается, не всем понятен; а этот путь ближайший ко спасению и привлекает благодать Божию. Непритворство, нековарство, откровенность души, – вот что приятно смиренному сердцем Господу. «Аще не будете яко дети, не внидете в Царствие Божие».

По наставлению старца Льва благодать Божия привлекается простосердечием, которого у нас крайне мало. Мы не умеем не скрывать своих человеческих недостатков, мы притворно прибавляем себе благочестия, не чуждаемся лицемерия. Прости нас, Господи, что мы часто и подолгу оставляем путь, ближайший ко спасению, который и привлекает Твою благодать. Прости нас, Господи, что непритворство, нековарство, откровенность души еще не стали теми качествами нашей души, которые Тебе, смиренному сердцем Господу, особенно приятны. Вкорени их, Господи, в наше сердце, и «дух прав обнови» в нашей душе.

ИСПОВЕДЬ XI. значение веры к словам старца. по беседам преподобного Антония Оптинского (1795 – 1865)

Старец отец Антоний придерживался общего для всех старцев правила: без вопроса никому не предлагать своих советов, считая это не только бесполезным, но и вредным празднословием. Вместе с тем отец Антоний зорко следил за вопрошавшими: если кто предлагал вопросы не по душевной потребности, а из пытливости или подобных побуждений, в таком случае ничего не отвечал.

Господи, не из праздного любопытства мы вслушиваемся в слова старческой беседы, а движимые душевной потребностью. И если закрадется в наше сердце пытливость, противоречащая общему правилу старцев, то Ты, Господи, прости нас и, по милости Твоей открой духовную пользу от этой беседы.

«Когда кого вопрошают, – говорил отец Антоний, – то по мере веры получают и пользу: кто приходит с малой верой, получает малую пользу, а кто с великой – великую». Случалось и мне вначале спрашивать старца, как бы искушая: «Что-то он на это скажет? Ну уж и ответы такие выходили. А если положишь на сердце, что слышишь от старца ответ Бога Самого, то и Бог известит, и совсем человек другой станет, и услышишь, чего не ожидаешь».

Господи, мы не умеем вопрошать своих духовных отцов с верой. Чаще всего мы вопрошаем с верой малой и, поэтому, и пользу получаем малую. Великая вера пока недоступна нам. Прости нас, Господи, за малую веру и вразуми, как следует вопрошать своего духовника, чтобы услышать от него ответ Самого Бога, услышать то, чего и не ожидаем.

Некоторым посетителям отец Антоний говорил об их обстоятельствах намеками, а людям простым, которые принимали его слова в простоте сердца и с верой, он говорил прямо и просто. Если же кто многолетним духовным общением уже доказал свою искренность и преданность, тех он иногда даже вызывал на объяснение. Случалось, что кто-нибудь из его духовных детей, тревожимый помыслом, открывал о нем не в чине исповедания, а в простом разговоре, повествовательно; тогда старец сам возобновлял о том разговоре и успокаивался лишь тогда, когда все было как следует исповедано, и в заключение говорил: «Вот теперь-то хорошо; а то скорлупку покажешь, самого же зернышка не покажешь».

Господи, когда нам приходилось говорить со старцами, мы не всегда держали себя с ними просто и не всегда принимали слова их в простоте сердца и с верой, поэтому и ответы о наших обстоятельствах слышали в виде намеков, а не в простом изложении. Господи, прости нас за отсутствие простоты и веры к старческим советам. Прости, Господи, и за то, что мы еще не доказали своему духовнику свою искренность и преданность. Мы показывали духовнику «скорлупку», а «зернышка» не показывали. Прости нас, Господи!

Бывало и то, что он некоторым из относившихся к нему напоминал о случаях, о которых они не только ему не открывали, но и сами забыли; или заповедовал молиться о каком-нибудь грехе, которого они не сознавали в себе и даже вовсе не понимали, или не считали за грех, и уже по времени, при внимательном испытании своей жизни, открывали в себе с удивлением указанное старцем. Но так поступал старец с теми, чью искренность испытал, и когда ему было ясно, что они скрывают то или другое не по упорству или недостатку откровенности, а именно по неведению. В других же случаях с необыкновенным терпением выжидал, пока сам человек придет в чувство и сознается, потому что тогда только духовное врачевание и бывает действительно. Также, когда замечания, сделанные по отеческой любви и попечительности, почему-либо принимались не так, как следовало бы, то он уже воздерживался от подобных замечаний; и кого не имел возможности воспользовать словом, того старался привлечь к полезному втайне приносимой о нем молитвой.

Господи, и мы еще не доказали своему духовнику свою искренность и желание до конца быть откровенными с ним, поэтому и замечания, сделанные нам по любви и попечительности, мы не принимаем так, как следовало бы. Таким неискренним отношением к духовнику, мы побуждаем его воздерживаться принести нам пользу своим советом. Прости нас, Господи за это.

Отец Антоний обладал даром какого-то естественного красноречия или даже сладкоречия; слово его всегда было растворено духовной солью; даже в шутливой форме оно содержало высокое назидание и отличалось особой меткостью и своеобразной выразительностью. Всеми чувствовалось, что в красноречии отца Антония крылась какая-то высокая духовная сила, и сила эта заключалась, конечно, в том, что старец поучал не от книг, а от дел, что все слова его проистекали от искреннего доброжелательства к вопрошавшим его и всегда предварялись и сопровождались усердной молитвой о них ко Господу.

Господи, при взгляде на самих себя мы не можем утверждать, что в наших словах, обращенных к людям, присутствует некая духовная сила. И это потому так, что мало в нас искреннего доброжелательства к людям, и слова свои мы не предваряем и не сопровождаем усердной молитвой о них к Тебе, Господу нашему. Прости нас.

Познакомившись с кем-нибудь, старец как бы присматривался к нему; сначала говорил мало и только молился о нем. Но зато, когда, наконец, начинал говорить, его слово имело такую неотразимую силу, что иногда в течение одной беседы человек духовно перерождался. Люди с железным непреклонным характером чувствовали, что упорство их сокрушалось, сердце их наполнялось какими-то новыми чувствами; и между тем как прежде во всю жизнь свою никому ни в чем не уступали, от слов отца Антония возгоралось в них желание ни  чем не следовать своей воле и своему разуму, но всю волю свою предать святому старцу.

Господи, при знакомстве с людьми и нам необходимо присматриваться к ним и молиться, чтобы от дальнейшего общения с ними возгоралось у них желание не следовать своей воле, а следовать духу заповедей Божиих. Господи, прости нас, что не озабочены мы своими словами направлять умы и сердца людей к Тебе, Богу нашему, следуя руководству своего духовника.

Под духовным влиянием отца Антония и по глубокой его отеческой заботливости люди, увлекавшиеся вольнодумством и светской жизнью, делались искренними, ревностными и послушными чадами Святой Церкви; люди, предавшиеся суете и привыкшие к тому, чтобы все их причуды исполнялись, посвящали себя смиренной иноческой жизни; люди, потерянные в глазах общества и в собственных глазах, обращались к христианской жизни, отрекались мира и остаток дней своих посвящали Богу... Многие испытывали над собой духовную силу отца Антония; сначала были привлекаемы его любовью и снисходительностью, а потом незаметно переходили к тому, что и всю жизнь свою отдавали в его руки.

Господи, и среди нас появляются люди, увлекающиеся вольнодумством и светской жизнью; люди, предающиеся суете и привыкшие к тому, чтобы все их причуды исполнялись; люди, потерянные в глазах общества и в собственных глазах, которых мы, по примеру отца Антония, должны привлекать к церкви своей любовью и снисходительностью, чтобы и они свою жизнь отдавали на служение Богу. Мы же мало себя принуждаем так поступать. Прости нас, Господи.

Отеческую снисходительность к человеческим немощам отец Антоний умел, где следует, соразмерять с благоразумной строгостью. Во-первых, относительно учения, и преданий, и заповедей Святой Православной Церкви, и вообще относительно всего Божественного, он был неумолимо строг. Если кто отступал от строгости понятий церковных, то хотя судить о нем отец Антоний уклонялся, но сам никогда не соглашался с тем, что противоречило учению Церкви во всей его чистоте и строгости; никто не мог убедить его дать благословение на отступление от канонических правил. Он повторял в подобных случаях слово: «Нам дана власть разрешать грехи, а не разрешать на грехи». Несомненно, веруя всему, чему учит Церковь, и неуклонно соблюдая, что она заповедует, он и от всех духовных детей своих требовал такой же несомненной веры и такого же послушания. На прекословия других отвечал молчанием или уклонялся от прений, отвечая на все возражения одно: «так учит Церковь, так принято Святой Церковью». Во-вторых, сам, подавая высокий пример совершеннейшего послушания старшим, он и от тех, кто к нему относился, с большой строгостью требовал повиновения и почтения к родителям, и начальствующим, и к духовным отцам, говоря, что к ним относится слово Господне: «Слушаяй вас, Мене слушает».

Господи, нет у нас неумолимой строгости относительно учения, и предания, и заповедей Святой Православной Церкви, и всего Божественного, чтобы неуклонно исполнять их. Прости нас, что нет-нет, да и отступаем от канонических правил святой Церкви. И еще, Господи, прости нас, что нет у нас должного повиновения и почтения к родителям, к начальствующим, и к духовным отцам. Прости, что не относим к ним слово Твое: «Слушающий их, Меня слушает».

От тех, кто находился под его полным руководством, он требовал и в отношении к себе точного послушания. Однажды сказав, не любил изменять и дважды повторять своего слова; при этом указывал на изречение святого Григория Богослова: «Не безумными ли считаем тех, которые дважды об один и тот же камень спотыкаются?» Если кто-нибудь из его духовных детей, получив заповедь, переспрашивал старца, то уже ответа не получал. Для преданных его духовных детей не было строже наказания, как если старец скажет: «Как хотите». Если при этом лицо его, всегда приветливое, принимало строгий вид, то этого никто из них не мог вынести без тяжкой скорби. Вообще, кто отступал от полученного решения, тому старец умел давать почувствовать его вину и уже после слезного, искреннего раскаяния прощал и становился, по-прежнему милостив и любвеобилен. Впрочем, он так поступал только с преданными духовными детьми.

Господи, и у нас бывают пробелы и неполадки с точным послушанием своим духовникам; мы довольно часто изменяем тем решениям, которые принимаем совместно со своими духовниками; нам часто хочется поступить «по-своему», отступить от полученного решения. Господи, прости нас за эту неготовность слушаться.

Если старец в ком-либо замечал недоверие к его словам, то, незаметно для них самих, умел уклоняться и предоставлял их собственной их воле, тяготу которой они сами должны были и понести. Но и в таком случае старец не изменял ни своей любви к ним и благоволения, ни даже благой о них мысли, стараясь и внутренне извинить их. Одного старец не мог вынести равнодушно – ропотливости, особенно по пустым причинам, и говаривал, что по слову святого Исаака Сирина, и сам Бог всякие немощи человеческие сносит, человека же, всегда ропщущего не терпит и не оставляет без наказания (Сл. 85).

Господи, и мы согрешаем ропотливостью, больше по пустым причинам, и не избежим за это наказания Твоего. Господи, прости нас и уменьши меру гнева Твоего, который Ты можешь излить на нас.

Если в чье-либо сердце вкрадывалось неудовольствие против отца Антония, то он не оправдывался, а часто просил прощения, говоря, что хотя совесть его ни в чем не обличает, но несть человека, иже поживет и не согрешит, что один Бог без греха и что святой апостол Павел о себе говорит: «Ничесоже бо в себе свем, но ни о сем оправдаюся: востязуяй же мя Господь есть» (1 Кор. 4, 4).

Господи, мы не умеем просить прощения у людей, в сердца которых на нас закрадывается неудовольствие; мы не напоминаем себе, что нет человека, который в своей жизни, хотя и один день прожил и не согрешил, один только Бог без греха. В оценке самих себя мы должны подражать святому апостолу Павлу, говорящему: «ибо хотя я ничего не знаю за собой, но тем не оправдываюсь: судия мне Господь». Господи, прости нас, постоянно оправдывающихся и не желающих просить прощения у имеющих на нас неудовольствие.

Однажды пришел к нему некто в великом горе, что единственного его сына, на которого он полагал всю надежду свою, исключили из учебного заведения. «Да молитесь ли вы о сыне?» – неожиданно спросил его старец. – «Иногда молюсь, отвечал тот, запинаясь, – а иногда не молюсь». – «Непременно молитесь о сыне, усердно молитесь о нем: велика сила родительской молитвы о детях». По этому слову безутешный отец, который доселе не очень был усерден к молитве и к Церкви, от всей души стал прибегать к Господу и молиться о сыне. И что же? Через некоторое время обстоятельства переменились, мальчик был принят в заведение и благополучно окончил в нем курс, к великому утешению отца, который во всю жизнь только это наставление и принял от отца Антония, но всегда с умилением о нем вспоминал и рассказывал, говоря, что одно это простое слово богомудрого старца доставило ему величайшую пользу на всю его жизнь.

Господи, и мы о своих детях иногда молимся, а иногда не молимся. Вот у них и случаются разные жизненные коллизии, которые ввергают их в пучину житейских скорбей и испытаний. Прости нас, Господи, за отсутствие усердной о детях молитвы.

Одна девица, прощаясь со старцем, шутя, попросила его помолиться, чтобы Господь помог ей выйти замуж. «Да ведь вы не хотите идти замуж? – сказал он ей. «Хочу», – настаивала она на своем. Через некоторое время, посетив старца, была встречена им такими словами: «Зачем вы меня все обманываете? Я вам даже хотел писать». Когда та, забыв про свою шутку, которую она по светским понятиям считала невинной даже в разговоре с духовным мужем, в недоумении отвечала, что не помнит, чтобы обманывала его, отец Антоний и напомнил ей о ее последней просьбе при прощании: «Я по вашему слову три раза принимался молиться о том, и три раза слышал голос: не то ей нужно! Зачем же вы меня обманываете?»

Господи, прости нас за то, что с духовным отцом и мы иногда шутим и обманываем его, прося того, что нам не нужно.

Другая особа, когда однажды отец Антоний устремил на нее испытующий проницательный свой взор, чистосердечно объяснила ему, что она боится, когда он так на нее смотрит: «Вы видите все мои грехи», – прибавила она. – «Напрасно вы так думаете, – возразил старец. – О чем я помолюсь и что Бог мне откроет, то я и знаю, а если Бог мне не откроет, то я ничего не знаю».

Господи, нам теперь ясно, что знания старца о нас зависят от того, что ему, когда он помолится о нас, откроет Бог. Поэтому, забывая об этом, мы думаем, что старец знает что-либо о нас сам по себе. Прости нас, Господи, и помоги доверять словам старца «как откровению Бога», которое старец, помолившись, доносит до нас.

ИСПОВЕДЬ XII. Хранение совести при несении послушания. по беседам преподобного Илариона Оптинского (1805 – 1873)

1. Следование воле своего наставника

 Желая оставить мир, нам должно оставить и прежние свои навыки и во всем  последовать воле своего наставника, которому себя, по благословению настоятеля, мы вручаем. По своей воле никто ничего не должен делать и начинать, хотя бы что и доброе было, как-то: келейное, молитвенное правило, чтение какой-либо книги, пощение, рукоделие и всякие другие подвиги или труды, но прежде объявить отцу своему духовному, положиться на его рассуждение, и со смирением просить его совета.

Господи, в приходской жизни, когда мы вливаемся в приходские труды, мы обязаны оставить свои прежние навыки и во всем последовать воле своего наставника и все делать с его благословения. Мы же этого благословения не ищем, прежде совершения даже доброго дела не просим со смирением у него совета на его исполнение. Прости нас, Господи, за следование в приходских делах своей воле, а не воле духовных наставников.

Ищущий спасения должен добровольно и чистосердечно открывать отцу все свои помыслы, как добрые, так и порочные. Враг ратует на нас через помыслы, развращая ум и сердце и обременяя их страстями, которыми мы порабощены, а через откровение помыслов получается и прощение, и примерное духовное наставление о том, как побеждать мир, плоть и диавола. Не стыдись обнажать струны твои духовному наставнику и будь готов принять от него за грехи твои и посрамление, чтобы через него избежать вечного стыда.

Господи, мы не умеем добровольно и чистосердечно открывать духовному отцу своему все свои помыслы, как добрые, так и порочные. Прости нас. Через откровение же помыслов мы сподобимся и прощение получить, и примерное духовное наставление о том, как победить мир, плоть и диавола. Скрывая же свои помыслы, мы лишаем себя ожидаемой победы. Прости нас, Господи. И еще, Господи, мы стыдимся обнажать струны свои духовному наставнику и, тем более, не готовы бываем принять от него посрамление за свои грехи и через него избежать вечного стыда. Прости нас, Господи.

Учил также старец иметь любовь и послушание к настоятелю, хотя бы и случалось когда понести от него оскорбление, обличение, выговор или даже наказание, хотя бы и незаслуженные, не разбирая, расположен ли к нему игумен или нет. Истинная любовь не раздражается, не мыслит зла, николи же отпадает.

Господи, мы не выявляем в себе любовь и послушание к настоятелю, а особенно когда случится нам понести от него оскорбление, обличение, выговор и наказание, хотя бы и незаслуженные. И еще мы не можем избавиться от разбирательства:  расположен он к нам или нет. Прости нас, Господи, за забвение своей обязанности любить настоятеля и за забывчивость, что истинная любовь не раздражается, не мыслит зла и никогда не отпадает.

Наставлял старец быть усердными к храму Божию, без благословной вины не упускать церковного богослужения, приходить к началу, к совершению проскомидии, для прочитывания заздравных, заупокойных, благодетельских и братских синодиков, которые, по заведенному порядку, вычитываются всеми братьями. Церковь для нас есть земное небо, где Сам Бог невидимо присутствует и назирает предстоящих, поэтому в церкви должно стоять чинно, с великим благоговением. Будем любить церковь и будем к ней усердны; она нам отрада и утешение в скорбях и радостях.

Господи, у нас нет должного усердия к храму, и часто мы без уважительной причины не участвуем в церковном богослужении или приходим не к началу. Господи, прости нас за эту небрежность и помоги нам осознать, что Церковь для нас – земное небо, где Ты Сам, Господи, невидимо присутствуешь и назираешь предстоящих Тебе. Прости нас, что не стоим мы в церкви чинно, с великим благоговением. Научи нас,  Господи, любить церковь и быть к ней усердными. Помоги нам осознать, что она для нас отрада и утешение в скорбях и радостях.

Послушание, поучал отец Иларион, должно проходить с хранением совести, без небрежения, лености и невнимания; должно наблюдать за собой и быть внимательным ко всем своим и малым действиям и послушаниям. Тогда привыкаем ко вниманию и в важных делах, а от небрежения в малом незаметно перейдем к небрежению и в большем. Каждое дело необходимо начинать с призывания в помощь Имени Божия, ибо занятия, освященные молитвой, будут благотворны для нашего душевного спасения. Во всем братия должны руководствоваться смиренномудрием и иметь между собой мир и любовь.

Господи, проходя послушание, мы не заботимся о хранении совести, допускаем небрежение, леность и невнимание к нему. Прости нас, что не наблюдаем за собой, что бываем невнимательны ко всем своим даже малым действиям и послушаниям. Помоги, Господи, через внимание к малым воспитать в себе привычку быть внимательными и в важных делах. И еще прости нас, Господи, что через небрежение в малом, незаметно переходим и к небрежению в большем.  Господи, мы довольно часто забываем призывать в начале наших дел Твое святое Имя, чтобы сделать их благотворными для нашего душевного спасения. Мы не умеем смиренномудрие делать нашим руководителем в жизни и не получается у нас иметь между собой мир и любовь. Прости нас, Господи.

Много учил отец Иларион о незлобивом и безгневном перенесении оскорблений, учил принимать их с самоукорением, как посланные Промыслом Божиим за грехи наши для душевной пользы; гнев свой обращать не на оскорбившего, а на духа злобы и на себя, что не смогли перенести оскорбление с кротостью и миролюбием. За оскорбившего необходимо молить Бога и стараться примириться с ним и не оставлять в себе неприязненного к нему чувства.

Господи, духовная наука переносить оскорбления незлобиво и безгневно говорит нам о том, что можно осуществить это задание, если будем принимать оскорбления с самоукорением как посланные Промыслом Божиим за наши грехи для душевной пользы. Господи, прости нас, что мы не готовимся оскорбление встретить указанным старцем образом. И гнев свой в этом случае мы обращаем на оскорбившего, а надо его обращать на духа злобы и на себя. Прости нас, Господи, что не стараемся перенести оскорбление с кротостью и миролюбием. И научи нас, Боже, молить Тебя за оскорбившего, стараться мириться с ним и не оставлять в себе неприязненного к нему чувства.

Какие же мы монахи, – говорил старец, – когда не хотим понести никакой скорби от брата. Нельзя же прожить так, чтобы никто нас не опечалил или не оскорбил. Апостол говорит: «Яко многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие» (Деян. 14, 22), и «друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6, 2). Будем поэтому просить, чтобы нам с самоукорением и смирением нести скорби, не быть побежденными от зла, но благим побеждать злое и с пророком сказать: «с ненавидящими мира бех мирен» (Пс. 119, 6).

Господи, в глубинах своих мы наблюдаем нежелание понести скорбь от брата. Верно слово, что нельзя нам прожить так, чтобы никто нас не опечалил или не оскорбил. Апостол говорит: «Многими скорбями подобает нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14, 22) и «друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов» (Гал. 6, 2). Господи, прости нас за неготовность и нежелание понести скорбь от брата своего. Помоги нам, Господи, понести скорби с самоукорением и смирением, помоги не быть побежденными от зла, но благим побеждать злое и с пророком говорить: «с ненавидящими мира был мирен».

В ободрение скорбящих старец часто говаривал: «Аще Бог по нас, кто на ны?» (Рим. 8, 31). Потерпим немного и получим вечное блаженство. Предадим забвению все утехи и радости земные – они не для нас. Сказано: где сокровище наше, тут будет и сердце наше; а сокровище наше на небеси, поэтому будем стремиться всем сердцем к Небесному Отечеству. Там все скорбное наше превратится в радость, поношение и уничижение – в славу, печали, слезы и воздыхания – в утешение; болезни и труды – в вечный безболезненный покой.

Господи, во время скорбей мы не ободряем себя словами Апостола: «Если Бог за нас, кто против нас?» Мы не понуждаем себя потерпеть скорби в надежде получить вечное блаженство. Господи, прости нас. И еще: мы не предаем забвению все земные утехи и радости, мы не помним слов Писания: «Где сокровище наше, тут будет и сердце наше». А сокровище наше на небе, но зная это, мы, однако, не стремимся всем сердцем к Небесному Отечеству. Прости нас, Господи, что не оцениваем свои поступки Небесными мерками: в скорбном мы не видим просвечивающую реальность радости, в поношении и уничижении – славу, в печалях, слезах и воздыханиях – утешение, в болезнях и трудах – вечный безболезненный покой. Прости нас, Господи.

2. Строгость и взыскательность к самому себе

Братиям, которые по усмотрению и благословению настоятеля, назначаемы были старшими над другими, старец давал такого рода наставления: стараться с помощью Божией оправдывать его доверие, исполнять свою обязанность со страхом Божиим, усердно и внимательно, без упущения, с хранением совести. С младшими по послушанию обращаться не как с подвластными слугами, а как с братьями во Христе. Советовал избегать тщеславия, надменности и высокомерия, всем оказывать равную любовь и расположение, а не так, чтобы одному оказывать предпочтение, а другому нерасположение и презрение.

Господи, когда нам повелевается быть старшими над другими, мы не очень стараемся с Божией помощью оправдать доверие настоятеля или руководителя производства, не получается у нас исполнять свои обязанности со страхом Божиим, усердно и внимательно, без упущения, с хранением совести. Господи, прости нас за отступление от нормы исполнения послушания. И еще: с младшими по послушанию мы склонны бываем обращаться как с подвластными слугами, а не как с братьями во Христе. Прости нас, Господи. При исполнении своего послушания мы не стараемся избегать тщеславия, надмения и высокомерия; не оказываем всем равную любовь и расположение, одному оказываем предпочтение, а другому нерасположение и презрение. Прости нас, Господи.

 

«Все пришли, – учил отец Иларион, – ради Бога душу свою спасти. Будем же помогать друг другу, ибо брат от брата помогаем яко град тверд. Будем стараться быть примером для младших, располагать их к себе любовью, чтобы и между ними сохранились мир и единодушие. Тогда послушание будет легко и полезно обители, а главное – будет благоприятно Богу».

Господи, нам необходимо ради Тебя душу свою спасти, а для этого надо помогать друг другу, ибо «брат от брата помогаем, яко град тверд». Господи, прости нас, что программа помощи окружающим у нас все время остается за кадром нашего внимания. И более того, мы не стараемся стать примером для младших, не привлекаем их к себе любовью, чтобы и между ними сохранить мир и единодушие. Господи, прости нас за это и помоги, чтобы послушание наше стало для нас легким и полезным для обители и благоприятным Тебе, Богу и Спасителю нашему.

Старец учил немощи и недостатки подчиненных нести благодушно, ибо не у всех одинаковые способности и произволение к делу, – к слабосильным и немощным должно быть более снисходительным. В случае чьей-либо неисправности или упущения должно сделать замечание или выговор без гнева, с кротостью, соображаясь с устроением каждого, чтобы не оскорбить и не ожесточить брата, а воспользовать его.

Господи, старческое наставление повелевает нам немощи и недостатки подчиненных нести благодушно, учитывая неодинаковые у всех способности и произволение к делу. Господи, прости нас, мы не умеем к слабосильным и немощным относиться более снисходительно. И еще: в случае чьей-либо неисправности или упущения мы не умеем делать замечания без гнева, с кротостью, соотнося его с устроением каждого, чтобы не оскорбить и не ожесточить брата, и принести ему пользу.

Когда мы делаем замечания, нельзя давать пищи собственному самолюбию, соображая, мог ли бы ты сам понести то, что требуешь от другого. Знай, когда можно сделать замечание, а когда лучше смолчать. Если чувствуешь, что гнев объял тебя, сохраняй молчание и до тех пор не говори ничего, пока непрестанной молитвой и самоукорением не утишится твое сердце, а тогда можешь говорить с братом. Если нужно вразумить брата, а ты видишь, что он возмущен гневом или смущен, не говори ничего, чтобы еще более не раздражить его. Когда же увидишь, что и ты, и он спокойны, говори, не укоряя, а с кротостью.

Господи, прости нас, что, делая замечания, мы и пищу даем собственному самолюбию, и требуем от других того, чего сами понести не можем. Мы недостаточно внимательны, чтобы знать, когда можно сделать замечание, а когда лучше смолчать, прости нас. Господи, прости нас, что в подобных случаях у нас не хватает мудрости и терпения дождаться внутреннего успокоения, чтобы говорить с братом. Господи, нам не хватает выдержки отложить вразумление брата, когда видим, что он возмущен гневом или смущен. Прости нас, ибо, говоря не вовремя, мы только раздражим его и нанесем вред его душевному покою. Господи, помоги нам видеть, когда и мы, и он покойны, чтобы сделать ему замечание не укоряя, а с кротостью. Господи, благопоспеши же нам!

Иногда нужно быть и строгим, и взыскательным, но не столько к другим, сколько к самому себе. Если окажутся нерадивые, дерзкие, упрямые, с совета старца принимай к исправлению, а если меры твои окажутся безуспешными – можно предложить на усмотрение настоятеля. Не будем давать цены собственным нашим трудам.

Господи, строгость и взыскательность к самим себе у нас не всегда в почете, прости нас. Господи, мы высокую цену даем своим собственным трудам и не прибегаем к советам старца или даже настоятеля. Прости нас.

Младших старец учил оказывать старшим почтение, избегать прекословия, ни с кем не быть дерзким, отнюдь не оскорблять. Когда старший, увещевал отец Иларион, делает тебе замечание или выговор, который не соответствовал твоему ожиданию, и если это даже случится при других, ты перемолчи и со смирением скажи: «Прости Бога ради»; ибо сказано: «уготовихся и не смутихся». Ничего ты этим не потеряешь во мнении других, а, напротив, выиграешь. Полезнее для души сознавать себя во всем виноватым и последним из всех, нежели прибегать к самооправданию, которое происходит от гордости, а гордым Бог противится, смиренным же дает благодать. Вспомни, что если бы ты был и прав, или не так в этом случае виноват, как говорят, то все же мы пред Богом все виноваты и во грехах, аще и один день будет жития нашего на земли. Господь же оправдывает только тех, кто в сердце своем сознает себя великими грешниками.

Господи, мы виноваты пред Тобою, что, будучи младшими, не готовы бываем оказывать почтение старшим, не избегаем прекословия, бываем дерзкими с ними, и даже случается оскорблять их. Прости нас. Когда старший делает нам замечание или выговор, который не соответствует нашему ожиданию, и если это даже случится при других, нам следует перемолчать и со смирением сказать: «Прости Бога ради», ибо сказано: «уготовихся и не смутихся». Господи, прости нас, что такой внутренней установки и говорить и делать у нас нет. И думать, что этим мы потеряем во мнении других неправильно. Полезнее для души сделать себя во всем виноватым и последним из всех, а мы, не видя этой пользы, прибегаем к самооправданию, которое приходит от гордости, а Бог гордым противится, смиренным же дает благодать. Господи, прости нас, что не сознаем себя виноватыми и последними из всех. Приведем себе на память, что все мы виноваты пред Богом, как говорит Писание, если и один день проживем на земле, и что Господь оправдывает всех, кто в сердце своем сознает себя великим грешником. Господи, прости нас, что не сознаем себя великими грешниками.

Двое немирствовавших между собою братий просили старца позволить им лично между собой перед ним объясниться  для прекращения их ссоры. Старец, по примеру отца Макария, обыкновенно не допускал таких личных объяснений, так как опытом дознано, что они не ведут к прочному миру, к которому ведет не самооправдание, а только самоукорение.

Господи, прости нас, что и мы, имея случай немирного отношения к ближнему, хотим примириться не самоукорением, а самооправданием.

По просьбе братий старец на этот раз допустил им объясниться в своем присутствии. Выслушав их, старец сказал: «Из ваших слов выходит, что вы оба правы, но не один не хочет сознать себя виновным». Далее старец объяснил каждому из них, что было причиной их смущения, в чем они и сознались. Одному старец назначил в келье прочесть 10-е поучение аввы Дорофея о том, как проходить путь Божий, где, между прочим, говорится о том, как должно принимать оскорбления, если сам подал к ним повод, что должно почитать находящие на нас скорби и искушения за наши собственные.

Господи, прости нас, что не умеем принимать оскорбления, когда сами даем повод к ним, и не почитаем эти скорби и искушения как наши собственные.

Потом Старец сказал им, что оба они не правы, и чтобы покончить ссору и примириться, должны один у другого испросить прощения с земным поклоном. Братья поклониться один другому не захотели. Видя их непреклонность к примирению, старец вздохнул и со скорбью сказал им: «Ну, не ожидал я от вас таких плодов! Горе вам! Вот как трудно сказать: «Прости, Бога ради». По-вашему выходит, что вы оба правы; остаюсь один я виноват, что не научил вас самоукорению; ну видно этого стою». При этом старец, к изумлению их, смиренно поклонился им в землю, сказав: «Простите, Бога ради!» Таким неожиданным поклоном своего наставника братия были глубоко тронуты, сознали свое самолюбие и виновность и просили старца простить их, и обещали положить начало своему исправлению. Опытный старец не вдруг их простил, а сказал: «Вы люди – правые; в чем же вас прощать? Прощают только виновных, тех, которые чистосердечно сознают свою виновность пред Богом и людьми; то дело совсем другое; там есть надежда на исправление. Нет, идите от меня, некогда мне с вами время терять. Вот какие плоды наши! Пришли спасаться, а уж первое начало на песке полагаем. Ну, посудите сами, что же больше от вас будет? Лучше и не вступать в обитель!» Наконец, старец простил их, и они, поклонившись друг другу в ноги, испросили обоюдного прощения. Старец, отпуская их,  сказал: «Не нужно бы долго томить и себя и меня. Монашеское дело наше: смириться, да поклониться, да попросить прощение – тем и оправдан».

Господи, прости нас, что и мы своим немирным общением с ближними, озадачиваем своих духовников нашим примирением и нежеланием испросить друг у друга прощения.

Старец не благословлял ходить по чужим кельям или других в свою призывать, иметь исключительную дружбу или любовь с кем-либо из братий, ибо это не соответствует монашескому жительству и ведет ко вреду и скорбям; но ко всем должно иметь равную любовь о Христе и расположение. В келье в свободное от богослужения, келейного правила и послушаний время советовал упражняться в чтении святых и отеческих писаний, и, предпочитая нестяжание, не заводить отличной от других тонкой одежды и обуви, как и отец Макарий не допускал, сам довольствуясь общим монастырским одеянием. У кого еще затем оставалось свободное время, предлагали употреблять на рукоделие, какое кто мог, по силе и способности каждого, но не для прибытка и не по пристрастию. При занятии рукоделием ум держать всегда в молитве, так чтобы рукоделие не отвлекало от других главнейших занятий.

Господи, эти особенности монашеского жития нужны нам, чтобы знать те принципы, которым и мы в мирской жизни могли бы следовать во время своего пребывания в наших жилищах. Мы же не склонны этих принципов придерживаться, не считая себя монахами. Прости нас, Господи, что не учимся жизни у монахов, как они у ангелов.

ИСПОВЕДЬ XIII. житие по правилам святых отец. по поучениям преподобного Амвросия Оптинского сестрам Казанской Амвросиевой пустыни в Шамордино (1812 – 1891)

1. Сладость смирения

«Лучше не исполнить чего-либо и укорить себя в глубине души за неисправность, – говаривал старец, – нежели все выполнить и подумать, что хорошо сделал». Бывало, батюшка, заметив в ком-либо склонность к  формализму и буквальному исполнению своих правил и обязанностей, заставлял нарушить что-нибудь, говоря, что такому полезнее остаться неисправным. Точно так же и слабых, и немощных он воодушевлял тем, что Бог не требует подвигов выше сил физических и Ему приятнее наше сокрушенное сердце, почему никогда не следует смущаться, что не пришлось наравне с другими попоститься, или не в силах выстаивать все долгие службы, или не можешь трудиться в обители.

Господи, мы больше склонны бываем быть «хорошими», нежели в глубине души укорить себя за неисправность в делах, прости нас. Господи, прости нас и за то, что имеем склонность к формализму и буквальному исполнению своих правил и обязанностей, берем на себя подвиги выше своих физических сил, и забываем напоминать себе: Богу приятнее наше сокрушенное сердце и самоукорение за недоработки в делах спасения своей души. Прости нас.

«Если не можешь, – говорил батюшка, – стоять всю службу, сиди, но не уходи из церкви; не в силах держать поста – поешь и поневоле смиришься, и не будешь осуждать других». Тех, кто по болезненному состоянию не мог нести послушания и скорбел об этом, батюшка утешал, говоря: «Благодари Бога и за то, что живешь в обители, и это милость Божия». «А я вот ничего не делаю, а все лежу», – прибавит таким в ободрение любвеобильный отец. 

Господи, бывает и у нас немощь, когда не можем стоять службу и норовим уйти из церкви. Прости нас, Господи, и помоги вспомнить в эти минуты завет старца: лучше сидеть, чем уходить со службы. И еще: не в силах держать поста – можно поесть и тем самым укорить себя, смириться и не осуждать других. Господи, прости нас, что возможность поесть, когда нет сил поститься, мы не воспринимаем как знак внутренней работы над собой: проявить смирение и не осуждать других. И еще: когда по болезненному состоянию мы не можем нести порученного нам послушания, то надо скорбеть об этом и благодарить Бога и за то, что живем в обители, или пребываем в числе сотрудников храма, и видеть в этом милость Божию. Прости нас, Господи, что не скорбим, когда нет возможности выполнять послушание, и не укоряем себя, как это делал преподобный Амвросий.

Будучи мудрым и снисходительным к немощным, старец от здоровых требовал сильного понуждения. Он говорил, что лень и немощь так тесно сплетаются в человеке, что очень бывает трудно разобрать, где кончается лень и начинается немощь, и что очень легко принять первую за вторую. Он увещевал неопустительно ходить к службам церковным, говоря: «В Писании сказано: «Пою Богу моему дондеже есмь» и «Воздам Господеви молитвы моя пред всеми людьми Его». Кто понуждает себя ходить в храм Божий, того Господь сподобляет особенной милости Своей. Кто не справляет своих монашеских правил и пятисотницы по лени, то горько пожалеет об этом, когда будет умирать. За оставление нами правила Господь оставляет нашу душу».

Господи, мы, будучи здоровыми, должны сильно понуждать себя к различению лени от немощи, неопустительно ходить к службам церковным, выполнять свои монашеские и христианские правила, чтобы Господь сподобил нас особой милости Своей. Мы же, Господи Боже наш, много ленимся, оправдываясь нездоровьем, и к службам ходить ленимся, и домашние правила оставляем. Прости нас, Господи, за оставление правил и просим Тебя: не оставляй нашу душу в час смерти нашей, но сподоби особенной милости Твоей.

Самочинных подвигов тоже не велел на себя накладывать. Одна сестра начала подолгу ночью молиться и класть без числа поклоны. Все это ей легко давалось, и она так привыкла, что как заснет, то тотчас точно кто к двери подойдет и постучит – и она снова встает на молитву. Наконец рассказала она об этом батюшке, который ей на это серьезно сказал: «Вот когда тебя будут опять ночью будить, то ты не вставай и не клади поклонов, а лежи всю ночь. За полчаса, как идти на послушание, встань и положи двенадцать поклонов». Она так и сделала: в двенадцатом часу по обыкновению просыпается, и точно кто говорит ей: «Вставай молиться». Но она, помня приказание старца, пролежала на постели до половины пятого утра и тогда, встав, хотела положить назначенные старцем двенадцать поклонов, как вдруг ударилась лбом об стул, который раньше никогда на этом месте не стоял. Пошла носом кровь, и она, провозившись, не успела положить ни одного поклона. Рассказав все батюшке, она получила такой ответ: «Вот видишь теперь, кто тебя будил; когда ты по своей воле молилась, то тебе не было тяжело сотни поклонов класть, а за послушание и двенадцати не положила, потому что врагу эти двенадцать поклонов гораздо тяжелее, чем твоя тысяча, и раньше он тебя будил, а теперь даже и не допустил».

Господи, случается, что и мы накладываем на себя самочинные подвиги и ими ввергаем себя в сети диавола. Прости нас, Господи, и помоги все делать только с благословения духовника за послушание ему.

Батюшка советовал чаще вспоминать слова: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся». «Помните, – говорил он, – что Господь зрит на вас, на Ваше сердце и ожидает, куда вы склоните свою волю. Господь готов каждую минуту прощать нас, если мы только готовы с сокрушением воззвать к Нему: «Прости и помилуй!» Но мы большей частью на вопрос Господа: «Адаме, где еси?» – стараемся обвинить других и потому вместо прощения готовим себе двойное осуждение».

Мы не часто приводим себе на память слова Писания: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся», поэтому и не помним, что Господь видит нас, наше сердце и ожидает, куда мы склоним свою волю. Прости нас, Господи, за беспамятность и дай нам готовность каждую минуту взывать к Тебе: «Прости и помилуй!» А пока мы стараемся обвинить других и потому вместо прощения готовим себе двойное осуждение. Прости и помилуй нас, Господи.

Предостерегая от лености и праздности, преподобный Амвросий любил приводить слова святого Ефрема Сирина: «Трудясь, трудись притрудно, да избежишь болезни суетных трудов». Так, однажды, батюшка велел всем написать на бумажке и приклеить к стенке следующее изречение: «Скука – уныния внука, а лень – дочь; чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись – скука пройдет, и усердие придет». Побуждая к терпению, он указывал на примеры святых и по своей привычке выражаться иногда полушутя составил и на этот случай четверостишие: «Терпел пророк Елисей, терпел пророк Моисей, терпел пророк Илия, так потерплю ж и я». «В терпении вашем стяжите души ваша и претерпевый до конца, той спасен будет» – эти слова были любимыми его, и он часто повторял их унывающим.

К великому нашему сожалению леность и праздность частые гости в нашей жизни. Поэтому нам следует почаще приводить себе на память слова святого Ефрема Сирина: «Трудясь, потрудись притрудно, да избежишь болезни суетных трудов». Мы эти слова святого, можно сказать, слышим впервые и понимаем, что мы не избегаем «болезни суетных трудов», ибо не «трудимся притрудно». Прости нас, Господи, за этот некачественный труд и помилуй. И еще мы, Господи, привечаем в своем доме скуку. А ее надо безжалостно выпроваживать за дверь, помня совет преподобного Амвросия: «Скука – уныния внука, а лень – дочь;  чтобы отгнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись – скука пройдет и усердие придет». Господи, прости нас, что скучаем, унываем, ленимся, в делах не трудимся, в молитве ленимся. И еще, Господи, прости, что мало у нас расположения к терпению. Научи этой добродетели частым воспоминанием слов преподобного Амвросия:  «Терпел пророк Елисей, терпел пророк Моисей, терпел пророк Илия, так потерплю же и я». Будем вдумываться и в слова Писания, которые говорят, что в терпении мы лучше понимаем свою душу, приобретаем ее для доброделания и спасение приходит только к тем, кто умеет потерпеть до конца. Господи, прости нас: и вдумываемся мы в эти слова мало, и исполняем их с небрежением.

Ошибками своими батюшка никогда не велел смущаться. «Они-то нас и смиряют», – добавлял он. «Кабы на хмель не мороз, так он бы и дуб перерос», – говорил батюшка, поясняя этим, что если бы разные наши немощи и ошибки не смиряли нас, то мы возомнили бы о себе очень высоко.

Господи, мы, не имея правильного духовного воспитания, не привыкли не смущаться своими ошибками, и не учимся через ошибки смирению. Прости нас.

Учил батюшка предаваться во всем воле и Промыслу Божию и не любил, когда роптали и говорили: «Отчего со мной не так поступили, почему другим иначе сказали?» «На том свете, – говорил старец, – не будут спрашивать, почему да отчего, а спросят нас, почему и отчего мы не хотели терпеть и смиряться. В жизни человеческой все идет вперемешку, как пряжа – идет ровная нить, а потом вдруг переслега (тонкая нить)».

Господи, мы еще не научены предаваться Твоей воле и Твоему Промыслу, поэтому и допускаем ропот, говоря: «Отчего со мной не так поступили, почему иным иначе сказали?» Прости нас, Господи, за ропот и придирки к другим людям. Благослови нас, Господи, помнить, что на том свете Ты спросишь с нас, не почему да отчего, а почему и отчего мы не захотели потерпеть и смириться.

Батюшка, как сам был преисполнен смирения, так особенно заботился, чтобы и сестры старались и понуждали себя к этой добродетели. «Бог любит только смиренных, и, как только смирится человек, так сейчас Господь поставляет его в преддверие Царства Небесного, но когда человек не хочет добровольно смиряться, то Господь скорбями и болезнями смиряет его. Раз одна сестра за невольное ослушание подверглась строгому выговору от настоятельницы. Сестра не могла поступить иначе и хотела объяснить причину, но разгневанная настоятельница не хотела ничего слушать и грозила тут же, при всех, поставить ее на поклоны. Больно и обидно было ей, но, видя, что нельзя оправдываться, она, подавив в себе самолюбие, замолчала и только просила прощения. Возвратившись к себе в келью, сестра эта, к великому своему изумлению, заметила, что, несмотря на то, что она потерпела такое незаслуженное обвинение, в особенности при посторонних мирских лицах, у нее вместо стыда и смущения, наоборот, на душе было так светло, отрадно, хорошо, как будто она получила что-нибудь радостное. Вечером же того дня она попала к батюшке (старец в это время жил в Шамородино)  и рассказала ему обо всем случившемся и о своем необычайном настроении духа. Старец внимательно выслушал ее рассказ и затем с серьезным выражением лица сказал ей следующее: «Этот случай промыслителен – помни его; Господь захотел показать тебе, как сладок плод смирения, чтобы ты, ощутивши его, понуждала себя всегда к смирению, сначала к внешнему, а затем и к внутреннему. Когда человек понуждает себя смириться, то Господь утешает его внутренне, и это-то и есть та Благодать, которую Бог дает смиренным. Самооправдание только кажется облегчающим, а на самом деле приносит в душу мрак и смущение». «Когда бываешь в Оптиной, – сказал батюшка в другой раз, – ходи на могилку отца Пимена и читай надпись на его памятнике, которая говорит о том, что он за кротость и смирение был любим всеми. Замечания настоятеля и старших принимал без всякого самооправдания, а сложив смиренно руки, просил прощения».

Господи, мы виноваты пред Тобою, что не принуждаем себя к смирению и внешнему, и внутреннему. А не понуждая, мы лишаем себя того внутреннего утешения, которое ты, Господи, подаешь смиряющему себя человеку, мы лишаем себя Благодати, которую Ты даруешь смиренным. Прости нас, Господи, за отсутствие в нас понуждения к смирению и  за тяготение к самооправданию. Мы, в безумии нашем думая им облегчить свою душу, на самом деле пускаем туда мрак и смущение. Прости нас, Господи, что нет в нас кротости и смирения, позволяющие нам принимать замечания старших и без всякого самооправдания просить у них прощения.

В унынии и в томлении душевном старец был особенно сильным помощником; тут, конечно, главным образом действовали его молитвы, но тем не менее он не оставлял и без подкрепления словом. «Это крест монашеский, – говаривал он, – надо нести его без ропота, считая себя достойной, и получишь за это особенную милость Божию. Бог посылает этот крест любящим Его, но виновным в нерадении и за самомнение. Если в это время придут хульные помыслы отчаяния, то не должно смущаться: это внушение вражеское и не вменяется в грех человеку; нужно чаще говорить: «Господи, хочу или не хочу, спаси мя!» Трудящиеся, живущие в повиновении и понуждающие себя к смирению и самоукорению, избавляются от этого креста, но и он полезен и необходим в монашеской жизни, и кто испытал его, будет бояться как огня самомнения и возношения».

Господи, и у нас случаются проявления уныния и душевного томления. Этот крест мы не готовы бываем нести без ропота,  не считаем себя достойными его. Через слово преподобного мы должны знать, что Бог посылает его любящим Его, но виноватым в нерадении и за самомнение. Прости нас, Господи, и за нерадение, и за самомнение. Помоги, Господи, почаще взывать к Тебе: «Господи, хочу или не хочу, спаси меня!» Благоволи, Господи, трудиться и жить в повиновении Тебе и понуждении себя к смирению и самоукорению. И даруй нам чувство как огня бояться самомнения и возношения.

«Батюшка, – сказала одна сестра, – как я могу иметь смирение? Святые, которые жили праведно и считали себя грешными, этим действительно показывали свое смирение, а я, например, кроме грехов, ничего не имею, какое же это смирение, когда я вижу только то, что есть?» Батюшка на это ответил: «Смирение в том и состоит, чтобы в чувстве сердца иметь сознание своей греховности и неисправности, укорять себя внутренне и с сокрушением из глубины взывать: «Боже, милостив буди мне, грешному», – а, если мы, смиряясь на словах, будем думать, что имеем смирение, то это не смирение, а тонкая духовная гордость».

Господи, из этих слов преподобного отца мы имеем возможность понять смирение как осознание в сердце своей греховности и неисправности, внутреннего укорения себя и готовности с сокрушением  из глубины сердца взывать: «Боже, милостив буди мне, грешному». Но мы такого спасительного навыка себе не приобрели, а смиряемся больше на словах и, думая, что у нас есть смирение, тем самым, впадаем в тонкую духовную гордость. Прости нас, Господи, за отсутствие навыка смирять себя.

Батюшка говорил, что иночество действительно требует постоянного понуждения и есть наука из наук, но в то же время она имеет громадные преимущества перед жизнью в миру. «Святые отцы сказали, – добавлял батюшка, – что если бы известно было, какие скорби и искушения бывают монахам, то никто не пошел бы в монастырь, а если бы знали какие награды получают монахи, то весь мир устремился бы в обители».

Господи, понимая иночество как науку из наук, мы не всегда уважительно думаем и говорим об иноках. Мы не утруждаем себя размыслить о том сколь велики бывают у них скорби и искушения и какие награды они получают за свой монашеский труд. Прости нас, Господи, что мы и скорбей боимся, и о наградах не радим.

Отец Амвросий вообще был снисходителен, и, зная, что люди теперь не могут выносить столь сурового образа жизни, какой вели древние иноки, он дозволял по немощи телесной иметь что-нибудь лишнее из пищи и одежды, но желание большого приобретения никогда не одобрял и особенно был всегда против выигрышных билетов и надежды на выигрыш, говоря, что если нужно для человека, то Бог сумеет и без этого послать. Так, одна его духовная дочь имея билет и, желая непременно выиграть, огорченная неудачей, говорит ему раз на общем благословении: «Вот, батюшка, опять я ничего не выиграла, а уж я просила Господа, намедни всю «Херувимскую» промолилась!» «Оттого-то ты и не выиграла, что молилась об этом во время «Херувимской»; поют «Всякое ныне житейское отложим попечение», – а ты просишь о выигрыше», – сказал ей на это старец со свойственной ему улыбкой.

Господи, и мы падки на разные рекламные обещания выиграть что-то или получить в подарок, занимаем во время служб церковное свое внимание и молитвенное время ожиданием успеха – выигрыша. При этом мы забываем, что если нам что-то нужно, Бог сумеет и без этого послать нам. Господи, прости нас за слабую в Тебя веру и за ложное упование на незаслуженные выигрыши.

2. Мозаика знаний для правильного жития

Поучения преподобного Амвросия, записанные монахиней Евфросинией (Розовой)

«Когда бывает бдение, минут за восемь до благовеста, надо читать вечерние молитвы».

Господи, прости нас, что мы этого не знаем и, конечно же, эти молитвы не читаем.

«Когда ложишься спать, кровать и келью (комнату) необходимо крестить с молитвой  «Да воскреснет Бог». На ночь ложиться и утром вставать, – все члены крестить можно: сердце – с молитвою «Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь», а прочие члены – уши и перси и даже всю, с молитвою – «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную».

Господи, мы виноваты пред Тобой, что так не делаем, прости нас.

«Ничего не желай во сне видеть, а то с рожками увидишь. Когда проснешься, сначала перекрестись. В каком состоянии будешь с утра, так и на целый день пойдешь. У святого Иоанна Лествичника об этом написано».

Господи, у нас еще нет навыка так говорить и делать, прости нас.

«Утром, когда проснешься, говори: «Слава Тебе, Боже! – Батюшка отец Макарий всегда это говорил. И не должно вспоминать прошедшее и сны».

Господи, прости, что, восстав от сна, не воздаем Тебе славу и вспоминаем прошедшее и сны.

«Когда нельзя ходить в церковь, должно дома вычитывать: вместо утрени – утренние молитвы, двенадцать избранных псалмов и первый час; а вместо обедни – третий и шестой часы с изобразительными».

Господи, конечно же, мы такой молитвенный труд не берем на себя, думая, что это больше монашеское правило, а не для мирян. Прости нас.

«Утренние молитвы читать и в это время ничего не делать. И ко всякой службе ходить. Антоний Великий видел Ангела, который показал ему, как нужно жить: то помолиться, то поработать. А во время работы «Господи, помилуй» читать».

Господи, прости нас, что утренние молитвы на ходу читаем и совмещаем с какой-то работой. И не ко всякой службе ходим, и не умеем чередовать в своей жизни молитву и работу.

«В праздности грех время проводить. И службу церковную, и правило для работы упускать грех. А то смотри – Господь как бы тебя не наказал за это»

Как же часто, Господи, мы этот грех совершаем и не боимся наказания за это. Прости нас, Господи.

«К службе церковной непременно должна ходить, а то больна будешь. Господь за это болезнью наказывает. А будешь ходить, здорова и трезвеннее будешь. Батюшка отец Макарий, случалось, заболеет, а все пойдет в церковь. Посидит, потом в архиерейскую келью выйдет, там места не найдет, перейдет еще в келью к отцу Флавиану, там побудет, но когда уже увидит, что не в силах быть долее в церкви, перекреститься да и уйдет. А то все не верит себе».

Господи, прости нас, что мы не следуем этому указанию старца, и свое нездоровье не связываем с опущением церковных служб. Господи, помоги нам быть трезвеннее и с любовью посещать церковные службы даже при нездоровье.

«Когда в церковь идешь и из церкви выходишь должно читать «Достойно есть». А в церковь придя, положить три поклона со словами: «Боже, милостив буди мне грешному».

«Когда ходим к началу службы, бываем трезвеннее. Кафизму надо иногда стоять и непременно вставать на славах. Пробуй стоять ее в уголке, а потом выйди на свое место. В церкви не должно говорить. Это злая привычка. За это посылаются скорби».

Господи, мы не придерживаемся этих правил и своей трезвенностью не преодолеваем злых привычек. Прости нас, Господи.

«Четки даны для того, чтобы не забывать молитву творить. Во время службы должно слушать, что читают, и перебирать четки с молитвой: «Господи, помилуй», а когда не слышно чтения, то: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Непременно устами читай молитву Иисусову, а умом неполезно – повредиться можешь. Хоть шепотом произноси молитву Иисусову, а от умной многие повредились».

Господи, прости, что во время церковной службы мы не читаем «Господи, помилуй», а когда не слышно чтения, тогда  не произносим молитву Иисусову полностью. И еще, Господи, помоги нам читать эту молитву устами, ибо читать умом – нам неполезно, можно повредиться. Господи, не допусти нас повредиться умом и даруй нам внимательную, словесную и трезвенную молитву.

Во время чтения Апостола дома можно сидеть, когда не в силах стоять.

От того мы дремлем в церкви и не слышим службы, что помыслы бродят туда и сюда.

Господи, прости нас, что нарушаем эти уставные нормы поведения.

«Прежде всего, нужно милости просить у Господа и молиться: «Ими же веси судьбами, помилуй мя грешную». «От тайных моих очисти мя, и от чуждых пощади рабу твою». (Читать): «Помилуй мя, Боже», «Отче наш», «Богородицу», «Да воскреснет Бог», «Боже, милостив буди мне грешной». Читайте «Отче наш», да не лгите: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем…»

Господи, мы ленивы на чтение этих молитв, прости нас.

«Надо молиться и прибегать к Царице Небесной: помоги, спаси, помилуй». «Богородицу» читать двенадцать раз или двадцать четыре раза в день. Она у нас одна Заступница. «Богородице Дево» читать хоть с поясными поклонами, как одной, явившись во сне, сказала Сама Божия Матерь, прибавив, что это для ее же пользы».

Мы мало молимся и прибегаем к Царице Небесной, прося Ее помиловать нас. Прости за это нас, Господи.

«Когда усердно молишься, то так и смотри, что искушение будет. Это и со всеми случается. Не должно говорить, что молишься (или будешь молиться) за других. Отец Антоний и тот говорил: обязываюсь молиться. Не должно тебе молиться за сестер. Это враг под видом добра подущает. Это дело совершенных. А ты только перекрестись и скажи: Господи, помилуй нас».

Господи, мы не бываем готовы к искушению, когда усердно помолимся, часто с удовольствием отмечаем, что молимся за других и не замечаем, что враг нас к этому делу подущает, желая, чтобы мы взялись за подвиг совершенных. Прости нас.

«После приобщения надо просить Господа, чтобы Дар сохранить достойно и чтобы Господь подал помощь не возвращаться назад, то есть на прежние грехи. Когда приобщаешься, то один только день не полоскать рот и не плевать. Если большая частица Святых Даров, то раздроблять ее во рту; а маленькую так проглотить и не обращать внимание на хульные помыслы, а укорять себя за гордость и осуждение других».

Господи, мы не просим Тебя после приобщения помочь нам достойно сохранить Дар Тела и Крови, полученный от Тебя. Мы не просим у Тебя помощи, чтобы нам не возвращаться к прежним грехам, прости нас, Господи, за самонадеянность. Прости, что не укоряем себя и осуждаем других.

«Если пьешь воду или лекарство до обедни, то не должно есть антидор и вынутую просфору. Просфору можно есть стоя – это дело благочестия; а кто сидя ест, того не осуждать».

Господи, прости нас, что в вопросе и практике вкушения просфор и антидора у нас нет почтительной четкости и должного благоговения. И помоги помнить, что вкушение антидора и просфоры – дело благочестия, которое нам, в силу занятости или из-за суеты жизни, не следует оставлять.

«К образам прикладываться, как все делают: прежде положить пред иконой два поклона и приложиться, а потом еще один поклон».

Прости нас, Господи, что забываем про уставные поклоны и прикладываемся к иконам нерассудительно и в нарушение устава.

«Своих поклонов на себя не накладывать, а если хочешь больше молиться, то ночью вставай. Когда справляешь келейное правило, то опускай занавеску. А когда посмотришь в окно, то вспомни, что каяться надо. У Иоанна Лествичника написано: если хочешь что не должное сделать, вспомни, что должно сказать о сем старцу, то и остановишься».

Господи, нам иногда хочется наложить на себя поклоны, а ночью на молитву себя поднять не хотим. Прости нас. И когда совершаем вечернее правило, часто и в окно заглядываем, интересуясь, что там. А об этом любопытстве надо каяться своему духовнику. Прости нас, Господи, за это отвлечение от молитвы.

«Не должно говорить случившейся посетительнице: иду правило справлять, а скажи: пойду по своим делам. А то скажи ей: давай Казанской Божией Матери акафист читать».

Господи, нет еще у нас такой мудрости в ответах и поведении; уроки покаяния не всегда нами прочно усваиваются. Прости нас.

«Молитву в келье читать устами: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Или: «Боже, очисти мя грешную». А в церкви: «Господи, помилуй». И слушай больше, что читают. А если не слышишь, то всю молитву читай: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную».

Господи, прости, что к чтению молитвы устами мы относимся недозволенно легкомысленно и навыка должного чтения мы в себе не утверждаем. Прости нас.

«Когда ударят к «Достойно» (если находишься в келье) нужно встать и положить три поклона Святой Троице: «Достойно и праведно поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу». Просить заступления Царицы Небесной и читать: «Достойно есть яко воистину...» А если кто чужой будет в келье, то только перекреститься».

Господи, мы не придерживаемся этого правила во время пения «Достойно есть», не полагаем по три земных поклона, осмысленно поклоняясь Святой Троице. Прости нас, Господи. И не просим заступления Царицы Небесной, когда читаем: «Достойно есть яко воистину». Прости нас.

«С покровенной головой нужно молиться. Когда бьют часы, должно перекреститься с молитвой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную», как пишет святой Димитрий Ростовский, для того помилуй мя, что час прошел, ближе к смерти стало. Можно не при всех креститься, а по рассмотрению, при ком можно, а то и не надо, в уме же молитву должно сотворить».

Это правило монастырское  не везде распространено. И мы не все с ним знакомы. Оно хорошо тем, что напоминает нам о Боге, приучает творить Иисусову молитву. Господи, прости нас, что мы редко его применяем в своей жизни.

«Если что представится, нужно перекреститься. Не надо верить приметам и не будут исполняться. Лампаду засвечать, а если масла не будет, не скорбеть – пускай не горит. Свечей восковых в церкви не ставить, а самой свечкой быть».

Господи, мы забываем осенять себя крестным знамением, если нам что-то представляется, скорбим, когда в лампаде кончается масло, а оказывается этого делать не надо, и в храме не стоим как свечечка. Прости нас, Господи.

«Не должно обращаться свободно с мирскими – ты их соблазнишь. Книги читать поутру с четверть часа до работы, а потом целый день жуй, что прочитала, как овца жвачку. Списывать с книг, пожалуй, можно, только нужно усваивать: что понятно, то читать. Читать надо меньше, но понимать. Только хоть прочитай книгу: если и не запомнишь ничего во время чтения, получишь пользу».

Господи, прости нас, что читаем духовные книги, не ожидая от чтения пользы. А не получаем пользы потому, что «не жуем» прочитанное в течение дня, как овца жвачку.

«Евангелие можно читать сидя только не в положенное время. Перед причастием читать святого Ефрема Сирина о покаянии. В день Причащения надо более читать книги, особенно Новый Завет, послание к Ефесянам и Апокалипсис. Оттого мы не любим отеческих книг, что они обличают нас».

Господи, чтение должно стать для нас трудом, приводящим нас к познанию Тайн спасения. Господи, прости нас, что перед причащением не читаем преподобного Ефрема Сирина о покаянии, а в день Причащения – Новый Завет, послание к Ефесянам и Апокалипсис. Помоги нам, Господи, теперь, когда мы узнали что надо читать в день Причащения, непременно это делать.

«По воскресеньям не работать. А если праздник, например, Иоанна Златоуста и тому подобное, то к вечеру можно поработать. Чай пить без хлеба. А если сильно захочется, то после чая маленький кусочек можно съесть на глазомер. Когда поутру чай с хлебом пьешь, то скажи себе: разве ты на постоялый двор пришла? – Это от привычки. С малого начнешь – привыкнешь к большему. Чай пить по три чашки без хлеба и никому этого не рассказывать. А если у кого в гостях будешь, то раскроши только хлеб, как делал митрополит Филарет (Московский). Подали ему уху стерляжью, он ушицу поел, а рыбу только раскрошил».

Господи, мы часто этот запрет не работать по воскресеньям, нарушаем. Прости нас. И к питью чая, мы не относимся по сказанному старцем Амвросием. Прости нас.

«Чай постом в другой раз – с покаянием. Великим постом поставишь самовар и скажи: кто не хочет осуждать, тот пей чай. Хоть не осуждайте-то, а то и напьетесь, и осуждаете. Если будете помногу чай пить, то зубы будут болеть. Если будешь пить после правила вечернего, то нужно положить за это двенадцать поклонов. Не осуждать людей, а сказать себе: «ах я, окаянная!»

Постом нам необходимо пить чай, ограничивая себя в количестве и ставить перед собой задачу: пить чай только тогда, когда не осуждаешь других. Если же после вечернего правила будем пить чай, то полагать за это по двенадцати поклонов. Господи, прости нас, что мы этого правила не придерживаемся: и пьем когда хотим, и других осуждаем.

3. Простота жизни

«Надо благодарить Господа, что Он тебе все посылает. Это для трех причин – чтобы привести в чувство, сознание и в благодарность. Когда будешь кого осуждать, то скажи себе: «лицемере! изми первее бревно из очесе твоего». Бревно в глазу – это гордость. Фарисей имел все добродетели, но был горд, а мытарь имел смирение, и был лучше. Все помыслы недолжные от гордости. У тебя есть гордишка. Гордых Сам Бог исцеляет. Это значит, что внутренние скорби, которыми врачуется гордость, посылаются от Бога, а от людей гордый не понесет. А смиренный от людей все несет, и все будет говорить: достоин сего».

Господи, мы должны помнить, что все, что мы имеем, нам посылается Тобой ради трех причин – привести нас в чувство, в сознание и в благодарность. Мы же эти причины упускаем из вида и совершенно их забываем. Прости нас, Господи. Мы создаем благоприятные условия для того, чтобы в нашем глазу водворилось бревно – гордость и помыслы недолжные. А исцелить их можешь только Ты, Господи, посылая нам внутренние скорби, которыми и врачуется гордость. Мы же не можем, будучи гордыми, понести скорбь от людей, как могут это делать смиренные. Прости нас, Господи.

«Когда чувствуешь, что преисполняешься гордостью, то знай, что это похвалы других тебя надмевают. Когда нападет гордость, скажи себе: чудачка ходит».

«На объяснение, что в разговорах с другими говорю – «я», батюшка сказал: «Отец архимандрит Моисей никогда не говорил – «я», а: «Это опытом удостоверено» или скажет: «мы».

Господи, мы часто преисполняемся гордостью, но связи между гордостью и похвалами от людей не прослеживаем, и потому надмеваемся. Прости нас, Господи. И еще: мы много говорим – «я», а отец архимандрит Моисей никогда не говорил – «я». Он обычно говорил: «Опытом удостоверено», или скажет: «мы». Господи, прости нас за то, что слово «я» преобладает у нас над словом «мы».

«Дом души – терпение, пища души – смирение. Если пищи в доме нет, жилец лезет вон (обычное выражение: выходить из терпения). Когда разворчишься, то укори себя, скажи: окаянная! что ты расходилась, кто тебя боится? Если очень зацепят тебя, скажи себе: не ситцевая, не полиняешь. Много в этой голове ума, да вон нейдет».

Замечательно выражение старца Амвросия о доме души и о его пище, и о жильце, который выходит из дома. Господи, прости нас, что терпение не считаем домом для своей души, а смирение пищей.  Прости, что часто оставляем дом без пищи,  ворчим и не укоряем себя говоря: что ты расходишься, кто тебя боится? Или ещё: «не ситцевая, не полиняешь». Господи, прости нас, что не напоминаем себе: «много в этой голове ума, да вон нейдет». 

«Когда бывает такое время, что желаешь и сама не знаешь чего, то напиши в уме эти слова: кто я и кто ипостась моя? И чего я желаю? – в гости не иду и дома не остаюсь – везите меня к нам – Подойди и почитай».

Господи, бывает и у нас время, когда сами не знаем, чего мы желаем. И нет у нас способности писать в своем уме указанные старцем слова, чтобы прочитывать их. Прости нас, Господи, что, когда нужно, мы таких слов не находим в своем уме, не прочитываем их и себя не исправляем.

«Тщеславие и гордость – одно и то же. Тщеславие выказывает свои дела, чтобы люди видели, как ходишь, как ловко делаешь. А гордость после этого начинает презирать всех. Как червяк сперва ползает, изгибается, так и тщеславие. А когда вырастут у него крылья, возлетает наверх, так и гордость. Тщеславие, если его тронуть пальцем, кричит: кожу дерут».

Господи, мы виноваты в том, что разрешаем тщеславию и гордости обладать нами. Мы склонны показать, как ловко мы ходим и все делаем, то есть работаем на тщеславие, а гордость заставляет нас презирать всех. Прости нас, Господи, за это тщеславное поведение.

«Когда хвалят, сказать хвалящей: не хвали, а то после рассоримся. Лествичник велит опасаться таких людей. Лучше принять злословившего человека. Если будут тебя хвалить, должно молчать – ничего не говорить, как написано у аввы Варсонофия. Похвала не на пользу. Ужасно трудна похвала. За прославление, за то, что здесь все кланяются, тело по смерти испортится. У аввы Варсонофия написано: «Серид какой был старец! А и то по смерти тело испортилось».

Господи, прости, что мы к похвалам относимся заинтересованно и, когда хвалят, не молчим. Нам приятно прославление и поклоны других. Прости нас.

«Уступай  NN во всем, предложи свой совет, только не настаивай. Надо быть ко всем почтительной. Будь ласкова, но не ласкательна. Поклонись, да скорее мимо проходи. Надо вниз смотреть. Ты вспомни: «земля еси, и в землю пойдеши».

Господи, мы очень не любим уступать, а любим давать советы и настаиваем следовать им; бываем непочтительны, ласкательны, но не ласковы. Прости нас, Господи.

«Смирение состоит в том, чтобы уступать другим и считать себя хуже всех. Это гораздо покойнее будет».

«Ведати подобает, яко три суть совершенного смирения степени. Первая степень покорятися старейшине, не превозноситися же над равными. Вторая степень покорятися равным, не превозноситися над меньшими. Третья степень покорятися и меньшим и вменяти себе ничтоже быти, яко единому от скотов, недостойну сопребывания человеческого».

Господи, мы еще не умеем уступать другим и считать себя хуже всех. Мы еще не научились покоряться старейшине и не превозноситься перед равными. Прости нас, Господи. Мы иногда задумываемся о том, чтобы покоряться равным и не превозноситься над меньшими, но делать этого не думаем. Прости нас. А того, чтобы покоряться и меньшим и вменять себя ни во что, об этом у нас даже и речи не ведется. Прости нас, Господи, и помоги, по крайней мере, эти степени смирения представлять в уме и стараться по ним практически восходить к достижению сути смирения.

«Прежде надо наружно кланяться в ноги старцам. Это положили святые отцы. А потом внутри будет ощущаться, точно как кто (кланяющийся) беден, а затем кучу золота дадут, и он богат будет».

Господи, прости нас, что наружно в ноги старцам не кланяемся, оттого и внутренно не видим, как мы бедны. Прости нас, Господи.

«Сестра! Кайся, смиряйся, сестрам уступай, что можно и не осуждай других – все с немощами. Кто уступает, тот больше приобретает. Смиряйся и все дела твои пойдут. Иди мытаревым путем и спасешься, говори: «Боже, милостив буди мне грешной!» Прочитай «Живый в помощи Вышняго», да и иди, прощения проси, на кого немирна».

Господи, не озадачены мы подобным наполнением своей жизни: не смиряемся, не каемся, сестрам не уступаем и осуждаем других. Прости нас и, уступая, помоги больше приобретать: смирение и мытарево покаяние.

«Если не имеешь любви к ближним, смиряйся. Если кто не покоен, (то есть не мирен на тебя, а не высказывает сего), то угождай ему, будто не замечаешь сего. Если помысл будет говорить тебе: отчего ты этому человеку, который оскорбил тебя, то и это не сказала? – то скажи своему помыслу: теперь поздно говорить – опоздала».

Господи, не имея любви к ближним, мы не смиряемся, видя некоторых, имеющих на нас дух немирный, но от нас скрываемый, мы не угождаем ему, не замечая этого; видя, что кто-то сердится на нас, мы не испрашиваем у него причину; прости нас, Господи. И еще: мы не преодолеваем помыслов мщения. Прости нас.

«Если кого хочешь уколоть словом, то возьми булавку в рот и бегай за мухой. Будь сама к другим снисходительна. Нужно ближнего успокаивать – и с тобой то же может быть. Сама живешь нерадиво, а с других строго требуешь, чтобы исполняли все. Ты молчи перед всеми, и тебя будут все любить».

Господи, у нас высвечивается желание уколоть словом других людей, быть при собственном нерадении очень строгими к другим; мы не успокаиваем ближнего и не умеем молчать. Прости нас, Господи, и помоги, чтобы этого с нами больше не было.

«Шуточками лучше высказывай, когда немирна на кого бываешь. Смотри на всех просто. Будь проста, и все пройдет. Считай себя хуже NN. Если будешь внимать себе, то поймешь, что ты действительно хуже NN. Жить просто – значит не осуждать, не зазирать никого. Например, идет кто-нибудь. Прошла и только. Это значит, думать просто. А то при виде проходящей N подумать о ней с худой стороны: она такая-то, характер у нее такой-то. Вот уже это непросто».

Господи, когда мы бываем немирны, то и не прибегаем к шуткам, чтобы скрыть свою немирность. Мы не умеем смотреть на всех просто и считать себя хуже других. При отсутствии простоты мы осуждаем и зазираем других. Прости нас, Господи, что все делаем непросто. И помоги исправиться.

«Когда ты непокойна на NN, то клади поклоны от трех до девяти с молитвой: Господи, яко же веси, помози рабе Твоей NN, и за ее молитвами меня окаянную помилуй. Тогда клади поклоны, когда непокойна, а то не надо. Истина без смиренномудрия основывается на злопамятности. Истина значит – кто ставит ланиту и обращает другую; а на злопамятности – кто оправдывается, что не виноват. Злопамятность скрытна и тонка».

Господи, мы бываем непокойны своим сердцем на других людей и не знаем, что надо класть поклоны с молитвой: «Господи, яко же веси, помоги рабам Твоим, из-за которых мы потеряли покой свой и за их молитвы помилуй нас». Господи, прости что такие действия смиренномудрия не применяются нами. Кроме этого мы пытаемся истину основывать на злопамятности, оправдывая себя и говоря о своей невиновности. Прости нас, Господи. Не умеем мы истину свидетельствовать смиренномудрием и уступчивостью. Прости нас, Господи.

«Внутренняя скорбь значит: например, памятозлобствовать или терпеть отсечение своей воли потому, что другой никто не может знать, что у тебя внутри. А внешняя скорбь со стороны других».

Господи, нам ежедневно приходится иметь внутреннюю скорбь, ибо необходимо бывает сделать выбор: между памятозлобием и терпением при отсечении своей воли, ибо никому не дано знать, что у нас внутри, кроме нас самих. Господи, прости нас, что мы недостаточно мало уделяем внимания и не желаем иметь подобную внутреннюю скорбь. Да и к внешней скорби со стороны других мы не готовы и не умеем ее благодушно переносить. Прости нас.

«Смеяться надо поменьше, а то от этого недолжные помыслы приходят. Смех изгоняет страх Божий. За столом не смеяться. Надо знать время на все. Ежели рассмеются, то одна сжала бы губы и вышла в сени, положив там три поклона. Если помыслы будут говорить: никаких больших грехов у нас нет, то вспомни, что смеетесь много – большой грех».

Господи, мы часто согрешаем смехом, и этим провоцируем приход недолжных помыслов, отгоняем от себя страх Божий, не пресекаем смеха удалением из среды смеющихся и не полагаем по три поклона. Прости нас, Господи, за это и помоги помнить, что много смеяться большой грех.

«Если перебивать разговор, то это дело дерзости. Если кто шутя до кого дотронется, то десять поклонов положить. Дерзка и смела от смеха – страха Божия, стало быть,  нет. Господь тебя избавит от всех недолжных помыслов, только смиряйся».

Господи, прости нас за дерзость, за вольное прикосновение к другим, за греховное бесстрашие, и помоги нам смиряться, чтобы избежать недолжных помыслов.

«Если придут хульные помыслы и осуждающие других, то укоряй себя в гордости и не обращай на них никакого внимания. Когда найдет день, что будто хорошо живешь – весело и покойно, а вдруг сделается беспокойство, и помыслы будут тебя смущать, тогда скажи себе: что же ты теперь смущаешься? А помнишь, когда была покойна».

Господи, при помыслах хульных и осуждающих других мы не укоряем себя в гордости и «зацикливаемся» на них. Прости нас, Господи. Дни, когда нам весело и покойно живется, нам следует запоминать, чтобы противопоставить эту память дням беспокойным и помыслам смущающим, напоминая себе как было хорошо в эти дни. Господи, прости нас за неумение этот «прием» вводить в состав своих действий и потому не поддаваться смущению и сохранять спокойствие.

«Начинать внимать себе следует с навыка записывать: как в церковь ходишь, как стоишь, как глядишь, как гордишься, как тщеславишься, как сердишься и прочее».

Господи, прости, что мы не внимаем себе по указанному старцем правилу и через запись словом не контролируем себя.

«Помыслы записывать каждый день. А когда пойдешь для откровения их, то выпиши их вообще, например, сердилась и тому подобное. Помыслы надо говорить, они и ослабеют. А откуда они – от гордости. Старице или старцу все должно говорить, сказать, что осуждаю, и помыслы приносятся, а повторять их не надо. Это враг наносит. Ефрем Сирин называет это лаянием бесовским. Если бывают помыслы против старицы и старца, то надо говорить: приходят помыслы хульные против вас и осуждающие».

Господи, у нас нет правила каждый день записывать помыслы и на исповеди говорить о них вообще. Господи прости нас и избави от «лаяния бесовского» Своей божественной помощью.

«Свои грехи говори и себя больше вини, а не людей. Чужие дела не передавай. Не рассказывай, где что делается. Помыслы те надо говорить, которые беспокоят. Иной помысл целый день приражается – и ничего, а другой враз оцарапает – тут и нужно говорить».

Господи, прости нас, что больше любим говорить о грехах людей, а не о своих собственных. И о помыслах любим говорить обо всех, которые к нам приражаются, а надо только о тех, которые нас оцарапают. Прости нас.

«Кадка меду, ложка дегтю. Враг покажет десять раз правду, а однажды ложь – все дело пропало. Вспоминай батюшки отца Макария слова и исполняй – вот и будешь его слушаться».

Господи, нам следует знать тактику врага: десять раз говорить правду, а один раз ложь, чтобы дело наше пропало. Прости нас, Господи, часто мы попадаемся на эту пагубную его уловку. И еще: чтобы быть послушницей – надо вспоминать слова духовного отца и исполнять их. Мы же так не делаем и потому у нас не получается слушаться. Прости нас, Господи.

«Уныние значит та же лень, только хуже. От уныния и телом ослабеешь и духом. Не хочется ни работать, ни молиться, в церковь ходишь с небрежением – и весь человек ослабевает».

Господи, прости нас, что, унывая, ослабеваем и телом и духом, и многое делаем с небрежением.

«В наше время совершенных во всем совсем нет, а спасающиеся есть. Не каждый может быть генералом, а иной – генерал, другой – полковник, майор, офицер, солдат, и простой человек такой же, как и они».

Господи, прости нас, что не ведаем спасающихся из-за желания увидеть совершенных во всем.

ИСПОВЕДЬ XIV. УРОКИ ДУХОВНОГО ОЗДОРОВЛЕНИЯ. по беседам преподобного Иосифа Оптинского (1837–1911)

1. Терпение и самоукорение

 Все наставления старца проникнуты духом святоотеческого и старческого учения. Перед иночествующими он ставил выше всего  послушание и самоукорение, так как обе эти добродетели  рождают смирение, которое вселяет в душу Бога и дает то, о чем сказано в Евангелии: «Царство Божие внутрь вас есть». Старец никогда никому не разрешал отказываться от послушания, говоря, что кто до конца несет данное послушание, тот сподобляется блаженной кончины.

Господи, мы склонны бываем отказываться от послушания, прости нас и, по слову старца, помоги до конца нести послушание, данное нам, и сподоби за это блаженной кончины.

Когда ему приносили жалобы на трудность послушания и на сопряженные с ним скорби, то лицо старца озарялось радостью, в глазах светилась нежная отеческая любовь, и он как-то особенно одушевленно говорил: «Ну что ж? За то мученики будете». При этом всегда старался внушить, что всякий человек должен иметь терпение во всем, на всяком месте, до конца. «За что взялся, – говорил он, – того и держись, и терпи все находящее; только с места не сходи и себя всегда укоряй,– и спасешься».

Господи, прости нас за жалобы на трудность послушания и сопряженные с ним скорби. Мы не стараемся иметь терпение во всем, на всяком месте, до конца. Мы побеждаемся помыслами оставить дело, за которое взялись, не готовы бываем держаться заданного направления и терпеть до конца находящие скорби, мы слабо боремся за то, чтобы не сойти с места, и не укоряем себя за это. Прости нас, Господи, и сподоби нас спасения.

Батюшка отмечал важность телесных подвигов для того, чтобы вырастить в себе внутреннего монаха. Он говорил: «Не вырастивши дерева, откуда же ждать плодов? Дерево же, на котором вырастает внутренний монах, есть пост, всякое воздержание, хождение к церковным службам, телесный труд, тогда уже на нем и вырастет плод, то есть внутренний монах».

Перед каждым из нас Евангелием поставлена задача: вырастить в себе «внутреннего человека». А для этого необходимы и телесные подвиги. Мы должны вырастить дерево, чтобы ждать плодов. Господи, прости нас, что не растим в себе этого дерева, – поста, всякого воздержания, хождения к церковным службам, телесного труда, – на котором только может вырасти наш «внутренний человек».

Как-то на общем благословении старец вспомнил о фельдшере, который, после бывшего с ним обмирания, во время которого он видел много поучительного на том свете, поступил в Оптинский скит. Но затем, когда ушел отбывать воинскую повинность, то опять сошелся со своими неверующими товарищами и они, убедив его, что с ним была простая галлюцинация, сбили его, и он остался в миру при больнице.   Батюшка на это сказал: «Над ним исполнились Евангельские слова: аще Моисея и пророков не послушают, то аще кто и от мертвых воскреснет, не имут веры».

Господи, этот рассказ и комментарий старца Иосифа еще раз наводит нас на мысль, что когда мы сами или наши дети удаляются от церкви, то это знак, что мы теряем веру и не желаем слушать Моисея и пророков. Прости нас за это удаление от чтения Священного Писания и за предпочтение советам неверующих людей перед святоотеческим учением.

Однажды старец вел беседу об исповедании грехов и между прочим сказал: «Если не можешь сказать грехов своих, то уж лучше написать их». И рассказал при этом, как одна женщина написала грехи свои и подала епископу (Василию Великому), прося разрешения, но тот послал ее к преподобному Ефрему Сирину. Преподобный все грехи ее разрешил, кроме одного, с которым послал ее снова к святителю. Придя в город, женщина узнала, что архиепископ скончался, и в страшном горе и слезах она припала к его гробу и положила бумагу, на которой были написаны грехи, а сама упала, обливаясь слезами. Тогда все стали спрашивать ее, и она рассказала свою скорбь. В это время один священник, взял из гроба бумагу и развернул ее, – она оказалась совсем чистою, – грехи все были изглажены.

Господи, из слов старца мы видим, что к исповеди необходимо готовиться заранее и, может быть, даже записать грехи, чтобы произнести их в слух священника, ясно сознавая свои грехи и оплакивая их. Прости нас, Господи, что не всегда ясно осознаем и оплакиваем свои грехи на исповеди.

Старец говорил: «Совесть человека похожа на будильник. Если будильник прозвонил и, зная, что надо идти на послушание, сейчас же встанешь, то и после всегда будешь его слышать, а если сразу не встанешь несколько дней подряд, говоря: полежу еще немножко, то в конце-концов и просыпаться от его звона не будешь».

Господи, мы к своей совести часто относимся невнимательно и велений ее сразу же часто не исполняем, а потом и голос ее слышать перестаем. Прости нас, Господи.

Еще сказал: «Сильнее всего в человеке действует противоречие. По своему желанию человек иногда и трудное что сделает, а скажи ему легкое что сделать, то сейчас же расстроится. А надо слушаться, хотя и не так кажется. К одному старцу пришли пять учеников в монастырь проситься. Он их послал сажать капусту корнями кверху, а листьями в землю. Двое стали сажать, как он велел, а трое говорят: разве так нужно сажать, – и стали сажать по-своему. Старец пришел посмотреть, как они делают, и которые по его сажали – взял в монастырь, а тех не принял».

Господи, прости нас, и мы в огромной мере страдаем противоречием, оттого и руководителей у нас духовных нет, что все делаем по-своему.

Однажды старцу сказали, что в одном монастыре есть затворницы. Батюшка ответил: «Затворничество – путь опасный. В уединении страсти растут, а на народе полезнее. Вон где ходят (на дороге), там и трава не растет, а где не ходят, там она густая. Они и в уединение уходят от нетерпения. А нам полезно, когда нас толкают. То дерево, которое ветер больше качает, больше корнями укрепляется, а которое в тишине, то так сразу и валится».

Господи, нам тоже полезно знать, что на народе нам полезнее, потому что в уединении страсти растут, и что в уединение уходят от нетерпения. Господи, прости нас, что уединяясь от других, мы даем повод расти нашим страстям и маскируем им наше нетерпение.

Одна монахиня просила у старца благословения вечным домом заранее запастись. На что старец Иосиф ответил: «Запасайся терпением! Сказано в терпении вашем спасайте души ваша. Без терпения и временный дом не строится, тем более вечный. Терпение рождает утешение, и такое утешение истинно. А мы все ищем что полегче. Что легко для тела, то неполезно для души. А что полезно для души, то трудно для тела, – вот и надо трудом идти в Царствие Небесное».

Господи, мы не стремимся запасаться терпением, чтобы через него спасать свои души. И временный дом не строится без терпения, тем более вечный. Терпение рождает утешение, и такое утешение дорого своей истинностью. А мы все ищем что полегче. Прости нас, Господи. Ибо, ища легкого для тела, мы убеждаемся, что оно неполезно для души, а что полезно для души, то трудно для тела. Господи, пробави нам милость Свою, чтобы по совету и молитвам старца Иосифа, «с трудом идти в Царство Небесное».

Когда старцу сказали: «Хоть бы вы пожили, батюшка», он ответил: «Поживем, пока новое орудие не приготовлено, Господь не отнимает старого». И помолчав немного, добавил: «Только надо самим стараться жить хорошенько, а то за наше непослушание Господь берет старцев и никого не оставляет».

Господи, и нам полезно знать, что живут духовно опытные люди до тех пор, пока Ты, Господи, не приготовишь новое орудие для спасения. Прости нас, Господи, что мы не связываем правильности своей жизни с продолжительностью жизни старцев и не стараемся жить хорошенько. А за наше непослушание Ты, Господи, берешь старцев и никого не оставляешь нам. Прости нас, Господи.

По поводу неурожая старец говорил: «Да, всего мало, только грехов много. Неурожай Господь посылает за то, что теперь совсем перестали посты соблюдать, даже и в простонародии; так вот и приходится поневоле поститься».

Господи, прости нас, что и за наше нарушение постов Ты посылаешь в наше время неурожаи и полуискусственные продукты, которыми мы разрушаем нашу биологическую жизнь. Господи, прости нас  невоздержанных.

Старец Иосиф говорил: «В нынешнее время частые самоубийства происходят кроме неверия еще и от нетерпения, – ничего не хотят терпеть, – и если бы Господь не вложил в человека естественное желание жить, то почти все бы себя убивали. Святой Василий Великий пишет об одном языческом философе, который говорил: «Прежде я хотел, чтобы все делалось по-моему, но видя, что ничего не делается так, как я хочу, я стал желать, чтобы  делалось все так, как делается, и через это стало выходить то, что все стало делаться так, как я хочу». «Вот, – прибавлял старец, – и язычник самым делом дошел до этой истины, что неизбежно надо терпеть, что случается. И святые все просили у Бога терпения, значит и они в этом нуждались.

Господи, мы нуждаемся в умении терпеть и преодолевать свою нетерпеливость убеждением, что все в нашей жизни делается по воле Твоей, Боже. Прости нас, Господи, что многие трудности мы не преодолеваем терпением и не просим его, как делали святые, у Тебя, нашего Спасителя.

Однажды старцу высказали желание, чтобы он сам открывал затаенные (и какие не хочется высказывать) грехи. Он ответил: «Нет, этого не должно; нужно, чтобы каждый сам высказывал и каялся, а то ему пользы не будет в этом; а за забытые и невысказанные грехи должен терпеть все находящее».

Господи, мы бываем склонны ожидать, чтобы духовник наш открыл нам затаенные и какие не хочется открывать грехи. Это ожидание не верно: каждый должен сам открывать свои грехи. Господи, прости нас, что все время ожидаем, что духовник расскажет нам о наших грехах и тогда-то мы в них покаемся. Господи, прости нас за эту ложь, которую враг нам подсовывает, как правду. И еще прости, что не готовы терпеть за забытые и невысказанные грехи находящие на нас обстоятельства.

На жалобы о постоянных болезнях старец Иосиф отвечал: «При болезни нам полезно думать, что Господь хочет нам спастись и очищает от скверны греховной. Хотя и нелегко терпеть прижигания, но ради здравия душевного надо терпеть все. Если неисправно живем, то будем иметь о сем сердце сокрушенное и покаянное, и на это призрит Господь и не оставит Своею милостью».

Господи, когда мы болеем, мы не думаем о том, что Ты хочешь нам спастись и очищаешь от греховной скверны, посылая для этого нам прижигания, которые мы и должны потерпеть ради душевного здравия. Мы же эти мысли от себя удаляем и живем неисправно. Прости нас, Господи, что не имеем сердце, исполненное сокрушения и покаяния. И помоги не потерять надежду на Твою, Господи, милость.

«Скорби – наш путь; будем идти, пока дойдем до назначенного нам отечества – вечности. В миру больше скорбей, а у нас хоть и есть, но не такие, и те ради Бога; только то горе, что мало заботимся о вечности и не терпим и малого упрека словом. Мы сами увеличиваем свои скорби, когда начнем роптать. Во всем нужно терпение и великодушие, как кораблю якорь, чтобы во время бури не разбился о камень».

Господи, скорби это и наш путь, который ведет нас в вечность, их мы призваны научиться терпеть ради Бога. Мы же этого не делаем и потерпеть и малого упрека словом не умеем. Прости нас, Господи. Прости и за то, что увеличиваем свои скорби, когда ропщем и отказываем себе в терпении и великодушии.

Спросили старца, что означают слова апостола: «мудрствуяй день – Господеви мудрствует, и не мудрствуяй – Господеви не мудрствует». Старец ответил: «Апостол это сказал, чтобы мы никого не осуждали, потому что никто не знает, что кроется внутри у человека. Апостол дальше и прибавляет: «Ядый не ядущего да не укоряет и неядый ядущего не осуждает». Один, как будто, видимо все исполняет, но, может быть, делает это холодно, или превозносится, а другой ничего не исполняет, но укоряет себя, кается, смиряется и за все благодарит Бога».

Господи, мы редко удерживаемся от осуждения, хотя и не знаем, что кроется внутри человека. Прости нас.

Батюшке рассказали про одну барыню, которая умерла без напутствия потому, что в ее приходе был священник, о котором она знала много нехорошего и не захотела у него приобщиться. Старец пожалел умершую и сказал, что не должно смущаться жизнью иерея, так как рука его только действует, а таинство совершает благодать. При этом он рассказал как один преподобный, заболев к смерти, пожелал принять Святые Тайны. Ближайший иерей, которого нужно было позвать, был очень порочной жизни и, казалось, совсем недостоин священства. Преподобный несколько смутился, но затем, победив этот помысл, призвал его. Во время причащения Господь сподобил его такого видения: он видел, что его приобщили Ангелы.

Господи, при виде недостойного иерея и нас когда-то может смутить помысл: а нужно ли у него причащаться? Старец советует помнить, что в таком случае действует только рука иерея, а таинство совершает благодать. Господи, прости нас, что и мы соблазняемся помыслами недоверия священнику и даже можем лишать себя приобщения Святых Христовых Таин. Господи,  прости нас, маловерных.

Один священник писал старцу, что умершая в его приходе девица является (во сне) своей подруге, прибавляя, что последняя еще совсем юная, чистая и невинная. Старец на это ответил ему, что блаженный Диадох советует не доверяться даже истинным благодатным явлениям. Господь не взыщет за то, видя, что люди делают это не из презрения к Богу, а чтобы не поддаться вражескому обману. Один Киево-печерский подвижник увидел в своей келье молящегося ангела и рассудил: если бы он был от лукавого, то не молился бы. Тогда этот мнимый ангел стал уже давать ему такой совет: ты теперь сам-то уж не молись, потому что отныне я за тебя буду молиться. Подвижник послушался и впал в прелесть, от которой едва только был избавлен молитвами преподобных отцов.

Господи, случается и нам сталкиваться или слышать, как некоторым являются умершие и якобы чистые души умерших людей. Доверяться этим явлениям святые отцы нам не разрешают, даже если они будут явлениями истинными и благодатными. Господь не взыщет за то с нас, видя, что мы делаем это не из презрения к Богу, а чтобы не поддаться вражескому обману. Господи, прости нас, что у нас нет твердой установки быть осторожными к обману со стороны врагов нашего спасения. Господи, молитвами святых отец наших избави нас от лукавых советов диавола.

На этом основании и названная девица может говорить являющейся: хоть ты и молишься, а я все-таки не могу верить тебе, и прошу тебя, не являйся ко мне, ибо я великая грешница и недостойна благодатных явлений. И пусть она усерднее молится Богу, чтобы Господь избавил ее от этих явлений, ибо в них кроется большая опасность. Еще прибавлю: не имеет ли данная девица тонкого о себе мнения, что она исправно живет. А если имеет, то вот и причина, почему враг приступает к ней с искушением. Все великие святые считали себя грешными и окаянными паче всех людей, и только через такое смирение они и сделались угодными Богу. А что умершая является в небесной одежде и светлою – это пустяк.

Господи, безусловно, мы недостойны таких борений со стороны врагов нашего спасения, но, слыша о них от других должны быть готовы запрещающими просьбами устранять себя от них и молиться, чтобы Ты, Господи, избавил нас от этих явлений, ибо в них кроется большая опасность. И еще, Господи, помоги нам посмотреть на себя с точки зрения «тонкого о себе мнения, что мы исправно живем», ибо в нем может скрываться причина, почему враг приступает к нам с подобным искушением. Огради нас, Господи, смирением, на примере великих святых почитая себя грешнейшими и окаяннейшими паче всех людей. И только через смирение удостой нас угодить, Господи, Тебе.

2. «Умное делание»

Старец писал: «Чтобы совсем не рассеиваться на молитве, для нас, грешных людей, невозможно. Но все-таки должно стараться по возможности собирать свой ум, заключая его в слова молитвы, то есть вникать в каждое слово молитвы. Холодностью и окаменением смущаться не следует, а продолжать понуждать себя к молитве, сознавая себя недостойным утешения и умиления. Если молитва холодна, то из этого не следует заключать, что она и неугодна Богу, а иногда даже такая молитва вменяется человеку в подвиг, если только человек смиряется и всячески укоряет себя перед Богом».

Господи, болит душа наша, когда мы рассеиваемся на молитве и не стараемся по возможности собирать ум свой, заключая его в слова молитвы, вникая в каждое ее слово. Прости нас, Господи, за небрежность в молитве. Мы часто замечаем в себе холодность и окаменение сердца, смущаемся этим и даже готовы из-за этого оставлять молитву. Прости нас, Господи, что, замечая это, не понуждаем себя к молитве и не сознаем, что недостойны утешения и умиления. Прости, Господи, и за то, что, видя холодность своей молитвы, мы спешим заключить, что она неугодна Тебе, Богу нашему; тогда, как такая молитва иногда может быть вменена нам в подвиг, если будем смирять и укорять себя пред Тобою, Господи, прости нас и научи преодолевать унылые и безнадежные движения нашего сердца во время молитвы смирением и всяческим укорением себя перед Тобою.

Уча других терпению, смирению, незлобию и всему необходимому для христианского расположения души, старец Иосиф первый сам подавал пример в исполнении всех этих добродетелей. Всякие скорби и неприятности он переносил с таким благодушием и спокойствием, что посторонние и не догадывались даже, какие испытания он имел.

Христианское расположение души и у нас зависит от умения терпеть, проявлять смирение и незлобие, всякие скорби и неприятности переносить с благодушием и спокойствием. Господи, мы каемся в том, что не озабочены созидать в себе христианское расположение души исполнением добродетелей терпения, смирения, незлобия, нам не хватает благодушия и спокойствия в испытаниях. Прости нас, Господи.

Случалось, что ему с возмущением указывали на некоторые поступки других, явно вредные или производящие смущение. Старец и в таких случаях кротко говорил: «Что же делать? Надо потерпеть; нам от этого вреда не будет, а польза большая, если со смирением перенесем». Нередко говорил: «Бывает и ревность не по разуму; или: не знаете коего духа есте. На оскорбляющих он никогда не гневался и даже как будто вовсе не замечал дурного.

Господи, когда и нам приходится встречать людей, позволяющим себе совершать поступки вредные или производящие смущение, то мы не обнаруживаем навыка говорить себе: «Надо потерпеть, нам от этого вреда не будет, а польза большая, если со смирением перенесем их». Господи, прости нас, что в эти минуты не приводим себе на память этих слов и не смиряемся. И еще: не осаживаем в себе чувство возмущения напоминанием, что «бывает и ревность не по разуму», и уточнением «какого духа мы?» Прости нас, Господи.

Когда приходилось на исповеди каяться в осуждении лиц, неодобрительно к нему относившихся, то старец обыкновенно говорил: «Осуждать не нужно; ведь это не они, а враг их возмущает, а за них молиться надо».

Господи, при осуждении лиц, недоброжелательно  относящихся к нашему духовнику, необходимо удалять от себя желание осуждать приведением на память совета: «Осуждать не нужно; ведь это не они, а враг их смущает, а за них молиться надо». Господи, прости нас, что мы так не делаем и не пресекаем осуждения смирением и благодушием.

Своим примером старец Иосиф учил духовных чад спокойно принимать и честь и бесчестие, и с таким же глубоким смирением относиться и к похвалам. Когда ему говорили какие-нибудь похвалы или выражали свое удовольствие по поводу какого-либо его возвышения, он всегда на это отвечал: «Сие да мудрствуется в вас еже и во Христе Иисусе». Один раз ему сказали: «Вот вы, батюшка, всегда уклоняетесь от чести, а она сама за вами следует». Старец на это серьезно ответил, глубоко вздохнув: «Да к чему это? На что это нужно?.. Впрочем, – прибавил он, – как не должно искать чести, так не должно и отказываться от нее, живущим в обществе для пользы других. Налагаемая честь есть также от Бога».

Господи, мы должны признаться, что не умеем спокойно принимать и честь, и бесчестие и с глубоким смирением относиться к похвалам. Прости нас. Господи, слыша в свой адрес похвалы, нам должно на это отвечать себе: «Мы не умеем мудрствовать о них во Христе Иисусе». Господи, прости нас, что не  приучены  быть одинаковыми и в бесчестии ради духовной пользы других.  Прости нас, Господи Боже наш, что налагаемую честь не связываем с Тобою, хотя знаем, что она от Тебя.

Внутренняя духовная жизнь старца была для всех сокровенна. Одно только достоверно известно, что он занимался внутренней молитвой, или так называемым «умным деланием». Его ближайший келейник рассказывал, что он часто заставал его творящим молитву Иисусову. Батюшка, лежа на кровати, с великим благоговением и сокрушением сердечным, полушепотом произносил слова молитвы, особенное ударение делал на словах: Господи, Иисусе Христе… и во избежание самообмана, косточками от маслин отмечал количество  пройденных четок, для чего на столике около кровати у него всегда стояла коробочка с этими косточками. Особенно же умилительна и трогательна была эта молитва после приобщения Святых Таин, когда благодатный старец весь погружен был в молитвенное созерцание, и от сильного движения молитвы не мог даже сдерживать ее внутри и громко призывал имя Божие.

Господи, для нас подобный опыт высок и недоступен, мы даже помыслить о нем не можем, если Ты не окажешь нам милость и не наставишь нас. Прости нас за это безинициативное отношение к молитве.

Однажды у него спросили, как и давно ли получил он дар молитвы? Батюшка со свойственным ему простосердечием ответил: «Молитва сама учит». Сказано: «даяй молитву молящемуся», ибо кто расположен к ней, тот услышит о ней одно слово и уже держится ее, а я читал «Добротолюбие» – и дальше старец не докончил, так как остальное было ясно.

Господи, мы еще не получили дар молитвы, произносим ее без простосердечия и невнимательно. Господи, мы не читаем «Добротолюбие», чтобы расположиться к ней. Господи, прости нас, не умеющих ожидать от молитвы научения.

Батюшка как сам был непрестанный молитвенник, так и других располагал к занятию Иисусовой молитвой, и в своих наставлениях особенно хорошо говорил о молитве, как о самом необходимом для каждого человека деле. Нетерпеливых и неопытных старец решительно и строго предохранял, не допуская касаться высоких степеней молитвы, уча их проходить этот путь постепенно, начиная с молитвы Иисусовой, произносимой устно и непременно по четкам в определенном количестве. «Это предохраняет от высокоумия, – говорил старец, – иной раз, не соблюдая счета, можно подумать, что по количеству очень много молитв проговорил, а если считать по четкам, то окажется, что и одной сотни не прошел».

Господи, мы еще не можем сказать о себе, что молитва для нас стала самым необходимым делом. У нас нет постепенности в делании Иисусовой молитвы. Как новоначальные и неопытные мы торопимся уйти от молитвы Иисусовой, произносимой устно и непременно по четкам в определенном количестве. Не делая так, мы навлекаем на себя опасность высокоумия и постоянно в нем согрешаем. Прости нас, Господи.

«Если и не достигнешь вполне плодов и совершенства молитвы, то хорошо и то, если скончаешься на пути к ней. Высокого (то есть утешения и духовных озарений) не ищи: оно приходит, когда Богу угодно». Сам закалившийся в терпении, старец и других вел этим же путем. «В терпении вашем стяжите души ваша»; и «претерпевый до конца, той спасен будет», – были и его, также как и старца Амвросия, любимыми словами. «От утешений, даже и духовных, для неопытных бывает больше вреда, чем пользы, – говорил он, – и от них душа незаметно возносится и, привыкши к ним, слабеет, и потому в случающихся скорбях малодушествует и падает. Терпение есть мать утешения, – вот что говорят святые отцы».

Господи, мы мечтаем о плодах и совершенстве в молитве.  Прости нас, что не отсекаем эти горделивые помышления. Мечты о высоком, то есть об утешениях и духовных озарениях, также не оставляют нас. Прости нас, Господи, и помоги твердо помнить, что это высокое приходит к нам, когда угодно Тебе, Богу и Спасителю нашему. Молитва же требует от нас терпения, поэтому терпением мы приобретаем свои души для Бога, и, только потерпев до конца, мы будем спасены. Прости нас, Господи, за нетерпеливость и поспешность, чего не должно быть в деле спасения.

И еще: нам хочется утешений, даже и духовных, и мы ищем их, а от них для нас, неопытных, оказывается больше вреда, чем пользы: от них душа незаметно возносится и, привыкая к ним, слабеет, и потому в случающихся скорбях малодушествует и падает. Господи, прости нас, что мы сразу это не совсем замечаем за собой и падаем. Помоги, Господи, покрепче помнить слово святых отцов, говорящих: «терпение есть мать утешения».

На вопрос: какое истинное намерение должно быть при молитве? Старец ответил: «Спасение; чтобы просить помилования, а не утешения. И не по тщеславию молиться, а чтобы терпеть со благодарением все скорбное находящее. И если какое утешение получаем в молитве, то еще больше должно считать себя виновным и должником, что задаром получили».

Господи, ускользает у нас из памяти истинное намерение молитвы – спасение. Господи, прости нас, что в нашей молитве мы допускаем тщеславие и не готовы с благодарением потерпеть все находящие на нас скорби. А когда еще и утешение получаем в молитве, то еще больше должно считать себя виновными и должниками, что задаром получили. Мы же этого не делаем. Прости нас, Господи.

И в церкви можно внимательно слушать, что читается и поется, сопровождая слушание молитвой со счетом. В древние времена преподобные отцы творили молитву по счету. Для этого же они и изобрели четки. «Один скитский послушник жаловался мне, – говорил старец Иосиф, – что ему скучно долго стоять в церкви и потому всё хочется тихо подпевать клиросным. Тогда я ему сказал, чтобы он вместо этого творил по четкам молитву Иисусову. Он начал это исполнять и говорил, что ему стало легко стоять в церкви и нескучно, и время богослужения казалось непродолжительным. Итак, он и во время болезни своей творил молитву Иисусову и все желал быть один; так и умер с молитвой».

Господи, оказывается, чтобы внимательно слушать в церкви, что читается и поется, нам можно и нужно сопровождать свое участие в службе совершением молитвы Иисусовой по четкам (по счету). И поскольку мы этого не делаем, то начинаем на службе скучать, тяготиться продолжительностью служб, согрешаем рассеянностью мыслей. Прости нас, Господи, за это и привяжи наше сердце твоею благодатью к указанной молитве.

Своим смиренным словом и живым примером старец возбуждал, поднимал дух и доказывал воочию, что как в древние времена, так и теперь упражнение в молитве возможно и даже необходимо для всех. Что молитвой все получается и даже самая молитва, поэтому не нужно никогда оставлять ее.

Господи, дай нам силу понять, что упражнение в молитве Иисусовой возможно и даже необходимо нам, ибо только с ее помощью все у нас получится и даже самая молитва. Прости нас, Господи, что упускаем представляющиеся случаи помолиться ею и дома, и на богослужении, и во время работы, и в домашних делах.

Батюшка наставлял: «Должно понуждать себя к молитве, хотя бы она была и рассеянная. Молиться с самопринуждением состоит в нашей воле, а молиться с умилением – зависит от Бога. Мы же должны молиться молитвою, какою можем, а за самопринуждение Бог даст и умиление в свое время, когда Ему угодно будет. Лучше сухим хлебом питаться, нежели оставаться совсем без хлеба».

Господи, очень часто видя рассеянность на молитве, мы перестаем понуждать себя к ней. Прости нас, Господи, что молиться с самопринуждением нам неохота.

Однажды батюшка сказал: «Внимай себе и будет с тебя». Еще говорил, чтобы чаще себя укорять, во всем быть терпеливым и за все находящее благодарить Бога. При этом старец в назидание рассказывал следующее: «Однажды один святой отец слышал, как нищий укорял себя. Время было зимнее, а он полунагой лежал на куче навоза, едва прикрытый рогожей, и трясся от холода. Между тем он говорил себе: сего ли не хочешь потерпеть, окаянный! Святые мученики не то терпели – зиму нагие, в темницах проводили, ноги были забиты в колодах; а ты ноги-то вон как протянул, да еще и рогожей покрыт».

 Господи, мы не можем сказать о себе, что внимаем себе и часто укоряем себя, бываем во всем терпеливыми и за все находящее благодарим Тебя, нашего Благодетеля и Бога. Прости нас и помоги для назидания себя помнить пример нищего, укоряющего себя, чтобы самим подобным образом укорять себя.

3. Принуждение себя во всем

Однажды один внимающий себе инок обратился к старцу: «Батюшка, – сказал он, – вот я очень побеждаюсь леностью, и знаю, что нехорошо, но снова побеждаюсь».

Старец сказал: «В Евангелии говорится, что «нуждницы восхищают Царствие Божие», а потому и нужно себя понуждать во всем, и страсти следует отсекать вначале, пока они молоды, ибо тогда они подобны маленьким лающим щенкам – пугнешь их, и они отбегут от тебя. А если дашь им укрепиться и запустишь в себя, то они будут уже, как львы, восставать на тебя; и ты будешь не в силах бороться с ними».

Господи, леность часто, если не всегда, побеждает нас. И это потому, что мы не понуждаем себя во всем, отсекая страсти в самом начале. Господи, мы виноваты пред Тобой, что «прикармливаем» свои страсти и создаем им условия для роста, не понуждая себя на борьбу с ними. Господи, прости нас и помоги быть воздержными и во сне, и в пище, и в питии, и в разговоре, а больше всего помоги нам понуждать себя не говорить в церкви.

Во время нерадения и разленения, когда ни на что нет охоты, спишь и ешь без меры, молиться не хочется, правило свое келейное оставляешь, необходимо нудить себя на все доброе и на молитву. Здесь все будет зависеть от нас самих: мы сами должны принудить себя к молитве. А если будет ревность ко всему доброму, то это – дар Божий.

Господи, Ты через старца открываешь нам, что значит нерадение и разленение: это состояние, когда нет ни на что охоты, когда мы сами едим без меры, когда не хочется молиться и свое келейное правило оставить хочется, следуя лукавым оправданиям. Господи, мы виноваты, что даем в себе постоянную «прописку» этим состояниям и не понуждаем себя именно в это время на делание доброго и на молитву. Господи, прости нас, что наша самоорганизованность дает в это именно время «пробуксовку», и мы не двигаемся вперед. И когда чувствуем в себе ревность ко всему доброму, что является знаком милости Божией к нам, то у нас не хватает сообразительности поблагодарить Тебя, Боже, за это. Прости нас.

Старец советовал иноку: «Чтобы хоть немного сосредоточиться в себе, начни с простого: сиди в келье и никуда не выходи, и келья всему тебя научит, – только терпи, будут смущать помыслы выйти, – не поддавайся им. Ведь все святые этим путем шли. Прочти у Феодора Студита, как он не велит останавливаться и разговаривать, когда выходишь из церкви; да и в уставе об этом сказано. А то мы уж извратили порядок монашеской жизни: у нас все навыворот пошло».

Господи, мы для собственного сосредоточения не пользуемся совсем простым приемом: сидеть в своей келье, в своей комнатке, и келья нас всему научит. Надо только потерпеть и не поддаваться смущающим нас помыслам выйти из нее. Прости нас, Господи, что извращаем порядок христианской жизни.

Говорил также батюшка, что старец Лев писал одной духовной дочери: «Вот тебе три орудия в брани духовной: смирение, терпение, самоукорение – сими побеждай».

Господи, мы еще очень плохо владеем этим оружием, поэтому и побеждать не умеем. Прости нас за эту оплошность.

«Можно, – говорил старец, – и давать что-то другому, если это у тебя лишнее, но не монастырское, на которое тебе не дано благословения».

Господи, прости нас, что часто хочется давать не свое, а «монастырское».

«Можно и принимать – это тоже знак смирения, как говорит авва Дорофей; но если не имеешь нужды, то, конечно, лучше не брать».

Господи, прости, что не умеем принимать так, чтобы в этом увидеть знак смирения. И помоги, Господи, воздерживаться брать без видимой в этом нужды.

Старец Иосиф наставлял: «Имей, что  нужно и необходимо, а лишнего не собирай, а если не будешь иметь, да будешь скорбеть, то что толку? – Лучше держаться середины. Можно иметь, только не привязываться ни к чему, и быть как неимущему; такое устроение и было у святых».

Господи, мы не всегда довольны тем, что имеем, нам хочется еще и еще. Не имея чего-то мы скорбим, а если обладаем этим, то нам мало и хочется больше. Господи, прости нас, что не умеем держаться золотой середины и при имении мы не научились быть как неимущие.

«Молитва Иисусова как бы и простая вещь, а неудержима; сказал несколько раз и забыл, – вспомнил, еще проговорил десять раз – и опять рассеяние. В день-то сотню одну скажешь, а воображаешь, что молитву проходишь. Поэтому вначале надобно непременно количеством на счет проходить пока не получишь навыка».

Господи, все здесь сказанное старцем, сказано и про нас: мы не можем по невниманию своему удерживать в памяти молитву Иисусову: прочтем раз-другой и забудем; вспомним, прочтем еще с десяток, и вновь забудем. И воображаем при этом, что молитву проходим. Прости нас, Господи, крайне неорганизованных для молитвы, и помоги, Господи, проходить эту молитву со счетом, как учит старец Иосиф.

Во время скорби о своей невнимательной жизни, когда враг обкрадывает нас, старец Иосиф советовал молиться о своей неисправности перед Богом. У преподобного Макария Великого написано: «Безстудно должно вопиять к Богу, чтобы Он смилостивился и Сам помог нам, потому что мы своими силами и сами собой ничего не можем сделать хорошего. А если будем часто молиться, докучать Богу, вопиять безстудно в великом смирении, то Господь и поможет».

Господи, замечая за собой, что мы ведем невнимательную жизнь, мы забываем молиться о своей пред Тобою неисправности. Прости нас за это  и научи безстудно вопиять к Тебе о помиловании, ибо сами собой мы ничего не можем сделать хорошего. Вонми, Господи, гласу моления нашего и помилуй нас.

«Пятисотницу не надо оставлять никогда. Если не пришлось исполнить с поклонами, то можно без поклонов, – сказал старец. – Если нездоровится, или устанешь, то можно сидя пройти ее; но, конечно, если здоров, то надо исполнять ее стоя и с поклонами».

Господи, не каждый имеет благословение от своего духовного отца проходить пятисотницу. И если такое благословение будет, то выполнять пятисотницу необходимо неотложно. Господи, прости нас, что не отдали еще себя во власть благодатной молитвы и не подружились с «пятисотницей» – особым молитвенным правилом.

Однажды инок пришел к старцу со словами: «Батюшка! Вашими святыми молитвами, слава Богу, я как бы немного привыкаю к молитве, конечно, внешней». Старец сказал: « Это хорошо. Ничего, что внешне. При неопустительном исполнении келейного правила явится охота и помимо правил заниматься Иисусовой молитвой».

Господи, прости нас, что мы не благодарим Тебя и духовника нашего за то, что понемногу привыкаем к молитве, хотя только внешней.

Еще батюшка говорил, что молитву Иисусову надобно произносить раздельно, редко; а что помыслы приходят, – это обычно диаволу – навевать, дабы отвлечь внимание от молитвы. Но тут-то и нужно усерднее и более углубляться в молитву, и помыслы, то есть сам диавол, жегомый страшным именем Иисусовым, бежит. А иногда враг держит за сердце, раздражает ненавистью к кому-либо и осуждением.

Господи, мы мало стараемся произносить молитву Иисусову раздельно, редко. Прости нас. Мы позволяем диавольским помыслам отвлекать нас от молитвы, не противопоставляя им более усердную и более углубленную молитву. Прости нас. И когда враг держит нас за сердце, раздражает ненавистью к кому-либо и осуждением, то прости нас за это обдержание и молитвами нашего духовного отца сохрани, Господи, от прелести, и обольщения, и от ревности не по разуму.

Однажды батюшка говорил: «Много есть плачущих, но не о том, о чем нужно; много скорбящих, но не о грехах; много есть как бы смиренных, но не истинно. Чтобы преуспевать в молитве Иисусовой, надобно смиренно себя вести во всем: во взгляде, в походке, в одежде».

Господи, мы не отслеживаем насколько у нас получается вести себя смиренно во взгляде, в походке, в одежде. Прости нас, Господи, и даруй нам остроту зрения духовного, чтобы мы могли видеть черты смирения, которые Ты, Господи, нам являешь для спасения.

Говорил старец, что молитва Иисусова великую пользу доставляет тому, кто ее творит; и непременно надо привыкать творить ее. Она будет утешать, особенно во время болезни. Если кто привык творить ее всегда, то и в болезни будет творить, и ему не будет так скучно, ибо молитва будет служить ему утешением. А если человек, будучи здоровым, не занимается молитвой, то, и когда заболеет, не в состоянии будет молиться, как не имеющий навыка, и ему тяжело бывает. А посему, пока здоров, и надо учиться и привыкать к молитве, и творить ее часто; хотя и не чисто, но все же будешь со смирением выговаривать: Господи, помилуй мя грешного! А сердца сокрушенна и смиренна, сказано, Бог не уничижит.

Господи, мы мало думаем о пользе, которую нам доставляет молитва Иисусова, когда мы навыкаем творить ее. Но наша трудность состоит в том, что мы к навыку не стремимся и не готовим себе, тем самым, утешение на день скорби и болезни. Прости нас, Господи, и помоги, как можно чаще творить эту молитву и со смирением выговаривать: Господи, помилуй нас грешных.

Однажды спросили батюшку про одно духовное лицо, почему он человек необразованный, а письма его дышат таким духовным разумом, что так и проникают в душу? Батюшка отвечал: «Как луч солнечный не может проникнуть сквозь туман, так и речи человека только образованного, но не победившего страсти, не могут действовать на душу. А кто сам победил страсти и стяжал разум духовный, тот и без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого».

Господи, мы имеем образование, но еще не стяжали духовный разум.  Прости нас, что страсти не побеждены у нас, и речи наши не обладают духовной проникновенностью в сердце другого человека. Научи нас, Господи, побеждать наши страсти, приобретать разум духовный, чтобы иметь доступ к сердцу каждого.

Одна сказала: «Батюшка, скорблю, что средств нет и все должна зарабатывать, а между тем хочется то того, то другого». Старец на это ответил: «Ищите прежде Царствия Божия и прочее все приложится вам. С таким устроением и поступали прежние монахи, и Господь снабжал их всем необходимым и сверх того даже. У нас вот в скиту, когда я поступил, самоваров ни у кого не было своих, а был один большой самовар у начальника на весь скит, и после службы братия по очереди пили там чай, и все были довольны и счастливы. Также было и во всех других потребностях; старались больше исполнять службы церковные, да свои послушания, и за это Господь все им прилагал, ни в чем не имели нужды. А теперь поступают в монастырь со слабым произволением и только думают, что об одежде, да о пище, оттого и Господь не посылает нам грешным (восполнение нужд)».

Господи, наша жизнь показывает, что мы не ищем «прежде всего Царства Божия» и не имеем веры, что остальное, необходимое для жизни, приложится нам. Прости нас, Господи, что мало стараемся исполнять службы церковные да свои послушания. Оттого и уверенности нет, что Ты восполнишь все наши нужды. Прости нас, Господи, что со слабым произволением приступаем работать Тебе.

Одной монахине старец дал такое наставление:

«Если возмущают тебя поступки и грехи ближнего и похищают твое духовное спокойствие, то вспомни о сем:

а) Погрешность ближнего, которую ты хотела бы исправить, если она нарушает твой духовный покой и раздражает тебя, то и ты погрешаешь, и, следовательно, не исправить погрешности погрешностью, – она исправляется кротостью.

б) Ревность, хотящая истребить всякое зло, сама есть великое зло.

в) Помни, что в твоем глазе бревно, а ты указываешь на сучец брата.

г) Есть несовершенства неизбежные, есть и полезные. Бывает, что злом искушается добро.

д) Пример долготерпения Божия должен обуздывать нашу нетерпеливость, лишающую нас покоя.

е) Пример Господа Иисуса Христа показывает нам, с какой кротостью и терпением должны мы переносить погрешности человеческие, и если мы не начальствуем над людьми, то должны равнодушно взирать на зло.

ж) Каждому тот поступок ближнего кажется великим, который обличает его самого в чем-нибудь.

з) Ничто так не успокаивает и не примиряет нас с поступками ближних, как молчание, молитва и любовь».

Господи, бывают у нас неоднократные случаи, когда поступки и грехи ближних возмущают нас и похищают наше духовное спокойствие. А мы не знаем, чем исправляются погрешности ближних, и восстанавливается нарушенный покой сердца. Прости нас.

Господи, мы понимаем, что погрешность ближних, которую нам хотелось бы исправить и которая нарушает наш  душевный покой и раздражает нас, поставляет и нас в число согрешающих. Поэтому мы оказываемся в числе людей, которые желают погрешность исправить погрешностью, что невозможно. Прости нас за этот самообман и помоги стяжать кротость, ибо ею только искореняются погрешности ближних.

Господи, мы должны помнить, что ревность, хотящая истребить всякое зло, сама есть великое зло. И не только помнить, но и, с Твоей, Боже, помощью истреблять ее в себе. Прости нас, что мы так не делаем.

Господи, и еще надлежит помнить, что в нашем глазе бревно, а мы указываем на сучец брата. Прости нас.

Господи, мы должны разбираться в несовершенствах своих: когда они неизбежные, а когда полезные, ибо бывает, что злом искушается добро. Прости нас, Господи, что мы не приглядываемся к своим несовершенствам и не ставим им правильного диагноза. Поэтому и теряем душевное спокойствие. Прости нас.

Господи, мы не взираем на пример Твоего долготерпения, чтобы им обуздывать нашу нетерпеливость, лишающую нас покоя. Прости нас за отсутствие в нас желания взирать на пример Твоего долготерпения.

Господи, нам известно с какой кротостью и терпением Ты переносил погрешности человеческие. И нам надлежит делать также и, если мы не начальствуем над людьми, равнодушно взирать на зло. Господи, прости, ибо мы не умеем добродушно взирать на зло.

Господи, нам следует на проступок ближнего посмотреть и с такой стороны: проступок ближних кажется нам великим, потому что он обличает нас в чем-нибудь. Господи, прости нас: мы плохо видим обратную сторону того, что нас возмущает.

Господи, через опыт святых Ты открываешь нам путь к примирению с поступками ближних и душевному покою: это молчание, молитва и любовь. Прости нас, что мы на пути примирения с проступками ближних не прибегаем к молчанию, молитве и любви.